Магеллан злился, несговорчивые вожди наотрез отказывались поступиться своей независимостью. Ну, что ж, аргументы для непокорных дикарей всегда под рукой. Полуобнаженные гости – вожди, вскочили на ноги, когда палуба испанского судна, вздрогнув под ними, окуталась пороховым дымом от залпа корабельных орудий. Глава острова Лимасава, раджа Коламбус, тут же признал себя вассалом испанского короля и подписал непонятную ему бумагу. Испанцы незамедлительно установили на его острове крест, отслужили мессу, и уже на пасху 1521 года Магеллан вступил во владение первым островом архипелага, принудив Коламбуса принять крещение.
Хумабон, "губернатор" следующего острова Себу, пожелал… получить дань (?!) от "капитана величайшего из королей и вождей на земле" (так представлял себя старейшинам Магеллан).
Не дань, а неизменный незатейливый ассортимент завоевателей предложил Магеллан в ответ на "наглое" пожелание островитянина: пусть жители острова Себу выбирают между войной и миром! Мгновенный выбор Хумабона проиллюстрировали его соотечественникам водруженный испанцами на Себу крест и очередная месса. Вождь тоже принял католическую веру, правда, к этому решению его склонили скорее не шантаж и сила, а смекалка и медицинские познания Магеллана. Любимый внук вождя страдал от тяжелой лихорадки, и тому, конечно же, помогла выздороветь католическая вера, а не лекарства, принятые вместе с ней "из рук" Магеллана. Благодарный и уверовавший вождь во время крещения был переименован в Карла, а его жена в одночасье стала теской испанской королевы Хуаны.
Настала очередь прибрать под испанскую корону следующий остров – Мактан, а точнее, сравнительно непривлекательный островок, покрытый вулканическими камнями…
"На этом месте 27 апреля 1521 года погиб Фернан Магеллан, смертельно раненный в бою воинами острова Мактан. Одно из судов Магеллана, "Виктория", под командованием Хуана Себастьяна Элькано покинуло Себу 1 мая 1521 года и бросило якорь в гавани СанЛукар де Баррамеда 6 сентября 1522 года, завершив, таким образом, первое в истории кругосветное путешествие".
С усилием отрываю взгляд от текста на табличке, встаю с горячих даже в тени камней и медленно обхожу небольшой обелиск, прислушиваясь к сложной гамме своих чувств.
Умышленно растягиваю время, которое сжимал и подгонял на долгом и длинном пути сюда… Здесь поразило Магеллана бамбуковое оружие лапу-лапу, здесь же его тело было сожжено островитянами вместе с телами других убитых ими испанцев. А спустя четыре дня экипажи захватчиков, так и не сумев отдать должные почести павшим товарищам, поставили паруса и взяли обратный курс к берегам Испании, чтобы, движимые жаждой возмездия и наживы, вернуться сюда… через четыре десятка лет. А вот и обратная сторона обелиска как оборотная сторона истории: "Здесь 27 апреля 1521 года воины лапу-лапу, сражаясь с испанскими завоевателями, убили их предводителя Фернана Магеллана. Вождь лапу-лапу – первый филиппинец, отразивший европейскую агрессию".
