Например, я уверенно "знал", на какую ветку намерена сейчас сесть эта птица; как скоро коснется моего лица приближающаяся от юго-восточного горизонта волна горячего воздуха; в какой стороне находится Москва, как впрочем и любой другой пункт, например, Мехико или роддом в Алма-Ате, в стенах которого я имел честь появиться на свет… Я "чувствовал", что лошадь, привязанная под навесом мучительно хотела пить. Я "видел", что худая белая собака, лежащая у стены глиняного сарая, с нетерпением ждала возвращения какой-то пожилой женщины, а ее щенок уговаривал ее погонять хромого индюка. Мир стал вращаться по моей воле…
ДОЛИНА ИМЕН
– Сегодня может произойти важное событие. Возможно, ты обретешь уичольское имя, потому что я получил на этот счет указания наших Богов. Мы направляемся туда, где живут имена. Но место, где тебя ждет твое имя, ты должен обнаружить сам.
– Как я узнаю его?
– Не знаю, где оно и какое, но я наверняка увижу, действительно ли ты нашел его? И запомни: я говорю тебе только то, что должен сказать. Поторопись, твое имя устало ждать тебя в Бесконечности.
Мы долго шли, и вдруг солнце вспыхнуло в моем животе, а в голове зазвучал знакомый по Вирикуте сигнал. Я вскрикнул и интуитивно двинулся к высоким густым зарослям. Торопливо перешагивая через сухие, просвечивающиеся насквозь стволы кактусов я с каждым шагом все отчетливее узнавал ЭТО место Где и когда я мог видеть эту растительную паутину, как истлевшие паруса летучего голландца свисающую с мачты-пальмы, этот замшелый валун, привнесенные сюда создателем как жертвенный алтарь, это низке подвешенное, единственное на обозримом небосвод* желто-серебристое облако надо мной?…
Остановившись на крохотном, будто кем-то специально расчищенном от колючек, пяточке пусты ни, я обернулся к индейцу и уверенно крикнул "Здесь!". Но вождь, стоя вдалеке, почему-то не еде лал и шага в мою сторону…
Вдруг, яростно захлопали крылья, и с указанной мною места воспарил к солнцу орел.
Я готов был поклясться, что еще секунду назад, там не было никого и ничего. Лицо дона Аполонио, казалось, засветилось от глубоких переживаний. Следя за полетом набирающей высоту птицы, вычерчивающей крутую спираль, он, как мне показалось, преисполнился радостью облегчения от смеси какой-то внутренней тревожной ответственности и от уверенности в закономерности происходящего. С улыбкой, покачивая головой, он будто одновременно и удивлялся, и хвалил меня. Вновь сооружен алтарь и наполнены мутно-молочной влагой маленькие чаши. Преисполненные сосредоточенностью смуглые руки, на запястьях которых живут бисерные браслеты с гордо поднятой головой оленя, наносят мне на лицо желтые солнечные символы. Это знак тех, кто совершил ритуальное паломничество в Вирикуту, кто охотился на хикури и лично добыв его, посетил мир предков и услышал голос самой Природы.
