Корр.:
– А государство принимает участие в вашей жизни?
В. С:
– В моей жизни? Прежде, слава Богу, нет. Сегодня тоже нет, но уже к сожалению. Ведь прежде наше государство вмешивалось в судьбу человека, который зримо начинал влиять на умы, дела, культуру, политику, как минимум, в масштабах своего государства. Чаще это признание и участие (в позитивной форме) приходили с опозданием. Остается утешаться фразой, сказанной мне в 98-м году Ириной Хакамадой: "Виталий, ты разве не заметил, что сегодня в России хороший человек поддержкой власти не пользуется". Не думаю, что это страшно странно. Прерогатива государства – бюджет, дипломатия, шпионаж, войны, правопорядок, тюрьмы.
Да и откровенно говоря, мне и сегодня трудно понять, что и кто представляет наше государство, когда речь могла бы идти о государственном патронаже над деятельностью отдельного человека. Ведь, например, президент страны это еще не государство. Хотя от него как от человека, безусловно, зависит многое.
Например, Жан Блон приводит любопытный исторический факт. За ходом экспедиции Лаперуза лично наблюдал король Людовик XVI, регулярно получавший донесения о плавании. Когда короля сажали в повозку, чтобы везти на место его казни, он спросил своего палача: "Нет ли вестей о Лаперузе?"
Мне, например, наверное, легче получить патронаж ЮНЕСКО, тем более что представители этой организации однажды интересовались, почему я пренебрегаю этой возможностью? Корр.:
– И почему же?
B.C.:
– Не знаю, кому заявление написать. Но если серьезно, имея в виду мужей, обладающих в России государственной властью и полномочиями, то я безрадостно знаком со многими. Перебывала у меня дома и добрая треть администрации первого, теперь уже бывшего Президента. Но простое дело – передача Ельцину моего письма, оказалось для них делом непосильным. Участие в моих делах принял и мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков, пообещав выделить Фонду русских экспедиций площади под создание первого в мире "Музея артефактов эпохи Человек" и "Музея русских путешественников".
Корр.:
– Значит, быть в России таким музеям?
B.C.:
– То, что я их создам, не сомневаюсь. А вот где* пока вопрос. Предложенные площади нуждались в дорогой реконструкции, а необходимых на это средств я не сумел найти в Москве или России. Возможно, придется, к сожалению, выбирать из предложений дальних.
Сегодня успокаивает одно. Фрагментарная часть будущего музея, не имея своих постоянных площадей, уже работает в Подмосковье. Одна из стареньких служебных "Известинских" дач была арендована и отремонтирована мной, и у меня появилась возможность не только принимать многочисленных московских и зарубежных посетителей, иногородние делегации из российской глубинки и школьные экскурсии учащихся, но и (пусть опять временное) место под жилье. Сегодня эти экспозиции, правда, переехали в одну из московских школ, потому что реконструировать разваливающееся арендуемое строение я не могу, у меня нет на него никаких прав, мне отказано даже в долгосрочной аренде.
