— Ты в порядке? — спросил у него Грибин.
— Смотря что ты подразумеваешь под этим словом, — нехотя ответил Джимми.
— Если бы не Даша, Бамбр его бы убил, — ответила за Джимми Милана, — он его так пинал.
— А Даша где?
— Испугалась и убежала в свою комнату.
Кряхтя, Грибин поднялся на ноги.
— Куда делся труп? — оглядываясь, спросил Михаил.
— Мы его с Джимми оттащили в холодильник.
— Здоровый кабан, — грустно произнес Джимми, — еле доперли. На Илью сил уже не хватило. Придется тебе помочь.
Скривившись от простреливающей головной боли, Грибин схватился за затылок. Меж пальцами силиконовой подушечкой прокатилась обширная гематома.
— Сколько я был в отключке? — спросил Михаил.
— Не знаю. — Джимми посмотрел на Грибина мутным взглядом. — Минут двадцать, может, больше. Мы сначала пытались привести в чувство Бамбра, а когда поняли, что он того, — Джимми ткнул пальцем вверх, — решили оттащить его в холодильник, а потом заняться тобой.
— Ладно, давай перенесем Илью. Милана, сходи к Даше, узнай, как она там, и позови Васю.
Милана кивнула и прошмыгнула на выход. Михаил и Джимми взяли за руки и за ноги тело Ильи и неловко, спотыкаясь о порог, ударив его несколько раз об углы плиты, донесли до холодильника. Перехватив ноги под мышки, Джимми дотянулся до ручки импровизированного морга и, потянув ее на себя, открыл дверь. Из внутреннего пространства на Джимми выкатился клуб холодного пара.
— Заходи осторожнее, — проговорил он Грибину, — не споткнись, тут на полу Бамбр лежит.
— А чего вы его на полку не подняли?
— Ага, ты сам попробуй. Я не Шварценеггер, Милана та еще силачка, а этот хряк центнер с лишком весит. Пусть тут валяется, ему теперь комфорт без надобности.
— Все равно нехорошо это, — закидывая свою половину Ильи на полку, сказал Грибин.
— Он меня чуть не прибил, а я для него пупок надрывать должен?! — возмутился Джимми. — Нет уж. Тебе нехорошо, вот ты и корячься. — Он опустил ноги трупа на металлическую поверхность.
В кухню, запыхавшись, влетела Милана и быстро затараторила:
— Дашка, в комнате запершись, ревет белугой и выходить не хочет, а Вася не але.
— Что значит «не але»? — удивленно спросил Грибин.
— То и значит. Я к нему постучалась, а он дверь не открыл. Я постучалась сильнее, тоже ни фига.
— Может, он так крепко спит, что не слышит? — предположил Джимми.
— Знаешь что, — фыркнула Милана, — я так ногой бухала, что мертвый бы проснулся. — Испугавшись своей фразы, она ойкнула и зажала себе ладонью рот.
