Молодые люди коротко пожали друг другу руки, и компания двинулась в сторону неврологического отделения.
— Он приехал навестить моего деда, он… друг семьи, — шепнула Лида Андерсу. — Он сильно помог нам, и я не могу сейчас…
— Я понимаю, не беспокойся.
Они поднялись в палату, и в нос ударил запах российской больницы. Лида не удержалась и посмотрела на Андерса. Она ожидала удивления, брезгливости или даже шока, но его лицо оставалось спокойным.
Дед не спал. Потускневшим взглядом он окинул посетителей, остановившись на Норберге. Лида кинулась к дедушке с объятиями, но он лишь слабо сказал:
— Виталик.
— Да, видишь, сегодня все хотят тебя навестить. И Виталик, и Андерс, — Лида улыбнулась.
— Виталик, подойди.
Тот приблизился к койке и сел на стул для посетителей.
— Ты знаешь… английский? — с трудом проговорил Александр Борисович.
— Да.
— Лида, выйди.
— Зачем?
— Пять минут. А он пусть останется, — дед показал глазами на Норберга.
— Иди, Лида, — обратился к ней Виталик, когда она замешкалась. — Ничего страшного. Я же здесь.
Она пожала плечами.
— Андерс, дедушка хочет, чтобы я вышла на пять минут. Видимо, будет говорить с тобой через Виталия.
— Конечно, иди, — Андерс коротко сжал ее плечо и подошел ближе к Александру Борисовичу.
Лида вышла из палаты, с трудом приходя в себя от удивления. Дед давно не выказывал такой живой заинтересованности. Она приняла это за хороший знак и пошла на пост, чтобы положить очередную «благодарность» в карман санитарки.
На обратном пути Лида встретила Остапова, того самого дежурного врача из приемного. Она машинально кивнула в знак приветствия, но он остановил ее.
— Вы ведь внучка Титова?
— Да.
— Я смотрел его сегодня. Мне очень жаль.
— Почему?
— Ему не становится лучше. Организм не борется. Он угасает. Вы ведь знаете, что в понедельник консилиум.
— Да, но разве это не значит, что ему будут подбирать новую терапию?
— Аркадий Викторович вам не говорил? Скорее всего, будет принято решение о выписке.
— Но ведь лечение не подействовало, и… — Лида замолчала, пораженная догадкой. — Неужели?..
— Да. Когда мы не можем ничем помочь, мы отправляем человека домой. Простите.
— Я понимаю, — Лида продолжала смотреть на врача распахнутыми глазами, словно ожидая чего-то хорошего.
— Извините, мне пора, — он сунул руки в карманы и пошел в ординаторскую.
Лида стояла на месте, пытаясь прийти в себя. Потом развернулась и медленно побрела в палату. Виталик и Андерс стояли у окна, и Виталик что-то быстро говорил шепотом. Андерс молча слушал, наклонив голову набок.
