Еще Уна предложила отдать будущим родителям старую кроватку Иды и автокресло, а еще теплый конверт из настоящей овчины. Лида с удовольствием согласилась, понимая, что Андерс не станет возражать. Ведь в Лос-Анджелесе им все равно придется все заново покупать.
Вечер прошел хорошо, если не считать того, что во время разговора о свадьбе Элин демонстративно покинула гостиную. И все же Лида была рада дать сыну такую семью. Лежа в кровати, она гладила малыша сквозь натянутую кожу живота, и вдруг ей пришло имя. Впервые она была твердо уверена: это оно. Шепотом она назвала его, словно пробуя на вкус, потом снова, уменьшительно. Ребенок зашевелился. Лида улыбнулась: это был их секрет. Она откроет его Андерсу, когда он возьмет новорожденного сына на руки. И если он после этого не скажет ей о своей любви, то не скажет уже никогда.
По мере приближения свадьбы настроение Лиды портилось вместе с самочувствием. Ноги отекали, двигаться стало тяжело, ночью приходилось бегать в туалет каждые полчаса. Она списывала уныние на гормоны и изо всех сил старалась бодриться в присутствии жениха, а присутствием ее Андерс явно не баловал. Он где-то пропадал целыми днями: то ссылался на друзей, то на футбольный матч, то на какую-то бюрократическую возню для свадьбы.
Церемонию назначили на 12 декабря: Андерса позабавила симметрия даты. Он настоял на церкви, хотя Лида говорила, что у нее едва ли хватит сил заниматься украшением и подбором блюд. Андерс сказал, что возьмет все на себя, но, видимо, спихнул большую часть хлопот на мать. Потому что Лида не слышала от него ни слова о ресторане или списке гостей.
Ее накрыла апатия, она понимала, что будет гостем на собственной свадьбе. Лучше было бы и вовсе перенести праздник на весну, когда она придет в себя после родов. Однако во время сбора документов Андерс так яро просил чиновников ускорить ход событий (а люди его узнавали и готовы были расстараться), что Лида и заикнуться не решилась о своих сомнениях. Ему было важно, чтобы сын родился в браке. Возможно, и сыну это было бы важно. В конце концов, если Ингрид вызвалась помочь, то почему бы и нет?
Гораздо больше расстраивало Лиду отношение к свадьбе Андерса. Если она не могла заниматься организацией, то Андерс, казалось, не хотел. Его вечно где-то носило. Единственным напоминанием о предстоящей свадьбе было кружевное платье в шкафу.
Квартира Андерса с белыми стенами и большими окнами, расположенная на втором этаже небольшого дома, почти не имела перегородок. Это была какая-то современная планировка без комнат, но с зонированием. Только спальня частично скрывалась от посторонних глаз книжными шкафами, а кухня, гостиная и столовая сливались в единое холодное пространство. Лида была безмерно благодарна архитектору за огороженный санузел: хоть в этой сфере жизни была допущена приватность.
