И Вася выплюнул слово, которое лучше опустить.
— Марков, уймись.
— Есть, мэм.
— Норберга снял?
— Главным образом его и снял.
— Все снимки мне на почту.
— В очередь, Стрельникова, в очередь. Все наши бабы уже на него записались.
— Им не придется краснеть и заикаться перед ним. Мне нужно поощрение.
— Да любая бы убила, чтобы краснеть вместо тебя. И как вообще так вышло?
— Что?
— Что тебя на интервью послали. Ты же ведь вообще по туризму, у тебя было одно интервью, да и то не пойми с кем.
— С представителем сети «Мариотт», если что.
— Ну не со звездой же. Как Казакову угораздило тебя отправить? Облажаешься, и я попаду под раздачу вслед за тобой.
— С Олесей же не попал.
— С Олесей ездил Щуков.
— Один хрен, ему не было ничего.
— И все равно. Я не понимаю. Никогда новеньких не отправляли на импортных селебритис. Сначала обкатывают на наших, отечественных.
— Значит, я — исключение, — Лида пожала плечами. Свет стал гаснуть, и представитель прокатной компании объявил начало премьерного показа.
Фильм оказался довольно типичным блокбастером про нападение роботов-убийц со дна моря и героическое сопротивление со стороны американского флота. Норберг играл лейтенанта, который погибает незадолго до конца, жертвуя собой во имя родины. Лида не любила подобную киножвачку. Фильм вызывал скорее недоумение: такой начитанный, образованный Норберг, сыгравший в дюжине некоммерческих шведских фильмов, работавший с самими Ларсом фон Триером, да даже в «Мертвой крови», жесткой, но свежей и новаторской, вдруг появляется в явно второсортном экшене про роботов. В фильме Норберг выглядел как типичный американский солдат. Ни тени шведского акцента, ни доли европейского шарма.
Конечно, момент гибели Норберга-лейтенанта вызвал у Лиды некоторые эмоции, ей даже захотелось прослезиться, но фильм это не спасло.
— Класс, — выдохнул Вася, когда пошли титры.
— А?
— Зачет, говорю. Спецэффекты, роботы… Ништячок.
— Да уж.
Свет в зале зажегся, раздались аплодисменты, и гости вышли на сцену, чтобы занять места за длинным столом. Защелкали камеры, Вася тоже расчехлился и ушел в работу.
Лиде не было поручено задавать вопросы во время пресс-конференции. Выход нового фильма не интересовал «Богему», важнее было интервью с персоной. Поэтому Лида стала изучать Норберга, его настроение, манеру отвечать на вопросы, чтобы определиться с тактикой. Расположить его к себе потом на интервью. В его ответах про «Морскую атаку» было что-то натянутое. Заученное. Возможно, он и сам был не в восторге от фильма. Зачем тогда взялся? Стоит спрашивать или это только вызовет отторжение? Или он все равно не сможет сказать ничего плохого, чтобы не омрачать рекламную кампанию?
