— Мне кажется, что меня бабушка любила больше всех. Я был послушным. И с младшими сидел. Вот Кристер — он был бандитом. Лез во все драки, плевался. Постоянно стоял в углу. Правда, он и там продолжал: рисовал на стене. Когда вырос, он стал слушать рэп. Ужас! Эти дикие звуки из его комнаты…
— А ты что слушал?
— Рок. У меня была черная кожаная куртка, а в комнате висели плакаты Aerosmith, Guns’n’Roses, Scorpions. Я чувствовал себя очень крутым.
— Тебе нравилось расти в большой семье?
— Знаешь, это не всегда праздник, как на рождественской фотографии. Иногда было трудно. Все орут, дома бардак, младшие что-то делят между собой. И родители из поколения хиппи. У нас дома постоянно были какие-то вечеринки, люди пили, курили, танцевали. Шумно, но весело. В такие дни никто не следил, во сколько мы с Кристером ложились спать. Укладывали только маленьких. А мы могли сидеть допоздна и слушать взрослые разговоры. Но друзей я домой стеснялся приводить.
— Почему?
— Я же говорю — родители-хиппи. Папа мог ходить по дому в одних трусах. Приходишь домой с друзьями, а он стоит на кухне полуголый с сигаретой в зубах и готовит ужин. У нас же гости! Но его это не смущало.
Лида рассмеялась.
— Звучит дико, но это было не так плохо, как кажется. Сейчас я скучаю по детству и семье, стараюсь часто ездить домой. Родители развелись, у папы новая жена и маленький сын. Но с мамой они все равно дружат.
— Ты переживал из-за развода?
— Немного. Но они взрослые люди, им так лучше.
— Я не имею ничего против разводов, но мне бы не хотелось самой через это пройти.
— Мне тоже.
Над ними повисло молчание.
— Но я не хочу лишать себя семьи только из-за страха, — снова проговорил Андерс.
— Ты в любом случае долго один не останешься, — сердито ответила Лида.
— Если ты собираешься опять использовать рот для ссоры, давай я лучше тебя поцелую, — он взял ее за подбородок и развернул к себе лицом.
— Между прочим, тебе не удастся каждый раз…
Но Лида так и не договорила, потому что Андерс, пробормотав что-то по-шведски, поцеловал ее. В первые секунды она подумала, что ей стоит выучить его язык, потому что он явно сказал какую-то гадость, но вскоре мысли покинули ее: он принялся нежно покусывать ее нижнюю губу. Она оказалась во власти сладкого, почти болезненного томления и в очередной раз поняла, что никогда не сможет отказаться от его близости.
Они целовались, казалось, вечность, не спеша и играя друг с другом. Она чувствовала реакцию Андерса, и тот факт, что самого настоящего секс-символа будоражат именно ее поцелуи, доставлял Лиде еще большее удовлетворение.
