Пожилой громила (наверное, генерал) с улыбкой смотрит на них.
— Н-на!.. — стонет, отбиваясь, девица.
— Н-на!.. — отвечает Сашка.
— Н-ня!..
— Н-н-ня-я!..
Оба хохочут, как будто в этом есть что-то смешное.
— Пап, — обращается к старику мнимый поп.
— Чего тебе? — у пожилого дядьки гаснет улыбка. — Денег не дам.
— Ну, на пиво!
— Пиво расслабляет. Иди, траву покоси. Спалил косилку, руками поработай.
Свесив ушастую голову, рослый сыночек уходит за коттедж.
Антоша устал стоять, вытянувшись в струнку на кирпичах, сел подумать.
Это что же получается, у Сашка здесь новая подруга. Никаким он ремонтом не занят, играет в теннис, веселится. А Натка его ждет не дождется. А мне наврал — дескать, крыша у него… а эту крышу пальцем можно проткнуть…
Антоша вновь поднялся на кирпичную горку — генерала (или полковника) не было, а Сашка с девицей целовались.
Под ногами у Антоши поехал кирпич, и он, размахивая руками, скатился вниз, больно оцарапав через брючину колено. Подтянул брючину посмотреть — ого, кожа содрана, кровь алая течет. Ладно, заживет.
А вот как быть с изменником?
Утирая слезы (больно! Да и стыдно — обманули и сестру, и его самого!) Антоша поехал обратно в город.
Однако то ли его заметили, то ли такое совпадение, но вскоре Антошу догнал мотоцикл, а на нем Сашка.
Обогнал, засигналил, остановился. Спешился и Антоша.
— Это ты?! Что тут делаешь?
— Ничего, — пробурчал, плохо видя его, Антоша. И более твердо, зло повторил. — Еду!
— А я тут мотоцикл оставил… как закончили ремонт, выпил маленько… уговорили за руль не садиться…
— Так ты пьешь?
— Нет. Пьяных я презираю. Пусть скорее вымрут — нам больше работы. И воздух чище. Но случилось, уговорили, поднял рюмку… — Он погладил руль «Хонды». — И вот забрал. Хочешь прокатиться?
— Нет.
— Я тебе предлагаю прокатиться! Я — на велике, а ты — на мотоцикле.
— Сказал — не хочу!..
Сашка снова как-то странно, криво смотрел на Антошу.
— Милый ты пацан… ты же ничего не понимаешь… а тоже! У меня украли инструменты… кейс и ящик из гаража… это две тысячи долларов. И мне бы хана, если бы не эти люди.
Антоша, насупясь, молчал.
— Ну и этот, Валька… длинный… привязался к Натке… Знаешь, когда к кусту подойдешь, где гнездо, птица отлетает в сторону, начинает чирикать. Мол, тут я, бери меня. Ты — к ней, а она дальше в сторону… отваживает от гнезда бандита… Вот и я… я же тебе объяснял…
— Какой он бандит! — наконец вырвалось у Антоши. — Он макарон.
Против тебя.
— Он макарон, да вот дружки у него… из ментовки… страшные мужики.
