— А помнишь, как он санитарок изображал… а они ему — фу-ты ну-ты… каши, даже спиртяги не жалели…
Александр Александрович, учитель, указал пальцем на дядю Сашу.
— Зато кто лучше писал письма женам и невестам за тяжелораненых?!
Тезка! «Выжжем каленым железом фашизм, но руки наши все равно сохранят нежность для вас, наши любимые!» Так?
Польщенный дядя Саша кивнул.
— Приблизительно.
Иван Федорович, толстяк, с этим согласился.
— Он и за меня сочинил… пока мне руку пришивали… Жена сохранила листочек, часто показывала: вот, дескать, тогда ты любил меня… — И вдруг гость прослезился. — Померла Аня… Иногда своими словами что-то над могилкой говорю… да теперь уж не услышит.
Дядя Саша поднялся за столом:
— Ну, хватит, хватит! Мы живые, мы честно работаем. Дети у нас хорошие.
— Хорошие, это верно, — отозвался Александр Александрович. — Мой меня похоронит, никуда не уехал.
Иван Федорович, шмыгая носом, закивал. Видимо, и у него достойные дети.
— Погодите пить! — Тетя Аля произвела руками таинственные знаки, ушла на кухню и вынесла, и подала на стол в огромной сковородке пышащий жаром балеш (читателям: не путать с беляшем! балеш и беляш различаются так же, как балет и билет на тот балет), — это мясной круглый пирог со смуглыми тестовыми виньетками, с дырочкой в середине, куда заливают, перед тем как резать, немного крепкого горячего бульона…
Дядя Саша налил водочки в синеватые рюмки гостям-мужчинам, включая меня, и себе.
— Сын не прилетел, сдают объект… он у меня ГЭС в Индии строит…
Дочки поздравили… в городе грызут гранит науки… За вас, мои дорогие!
— Может, директора подождем? — негромко спросила тетя Аля.
— Пошел он! — отвечал дядя Саша, горделиво вскинув горбатый нос.
Покосился на часы. — Обещал в шесть ноль-ноль, — уже семь! Это не по нашему.
— Может, занят?.. — хотело был поддержать хозяйку дома учитель рисования.
— Найн! — дядя Саша пощекотал рюмкой белые усики-треугольник и выпил.
И раздался телефонный звонок.
— Это он! — хмыкнул дядя Саша. — Всегда чует, где пьют. — И попросил жену: — Побалакай с ним. Обещали премию. А может и орден дадут наконец. Из шоколада.
Тетя Аля взяла трубку:
— Слушаю. Да, Сергей Николаевич… Что?.. Да, да. — И голос ее все более сникал. — Да. Неужели так? Нет, дома. — И жена протянула мужу черную трубку, прошептав: — Говорит, со склада опять пропал товар.
— Что он мелет? — закипая, схватил дядя Саша трубку. — Ты чего мне говоришь, директор?! Позавчера проверяли… Что?.. Да… Заперты были. Перерезали?… С-суки.
