— Н-ну тебя!..
Алмаз шлепнул его сухой рукой по спине и, опустив голову, зашагал за отцом…
Мама встретила тревожными словами:
— Где вы ходите? Уже все остыло… Вы на автобус Не Успеете! Быстро, быстро мойте руки и за стол…
Как только выпили чай, все заторопились, стали пироги и булочки в рюкзак ему складывать. У тяжелого рюкзака низ был горячим.
— Это от меня, — говорила Белая бабушка, подавая завернутые в газету в масляных пятнах шаньги.
— А вот, вот яблочные, это мои… — совала в руки горячий пакет Черная бабушка.
Все нервно смеялись, переглядывались, сдерживая смех.
— Поехали, — сумрачно сказал отец и быстро вышел.
— Вы не ходите… — попросил Алмаз, стал прощаться с бабушками. От них пахло тестом, топленым маслом и муравьиным спиртом. Он по очереди обнял старух, снова подумал, что, может быть, больше их и не увидит… Ведь лет им немало! Он сейчас любил их так, что хотелось на колени стать и обнять их ноги… Но он надел шляпу и вышел… Сел рядом с отцом на телегу, устланную пахучим сеном. Белая Машка, оглядываясь, махала хвостом.
Мать подошла к подводе, протянула руку:
— Сиди, сиди! Ну не забывай, сынок…
Так и простился Алмаз со своей матерью. И странно, из-за одного этого осталось чувство вины… Бабушки стояли на крыльце, опустив руки, плакали. Возле ног Белой бабушки блестели очки.
— Не стесняешься по деревне на телеге? — всерьез спросил у сына отец. — Может… — он задержался со словами. — Может, огородами на дорогу выйдешь и там подсядешь?
— Да ты что? — удивился Алмаз, и ворота распахнулись.
Младшие братишки прыгнули сзади; белая Машка вывезла телегу на улицу…
По жестким кочкам засохшей улицы они покатили к околице. На скамейках сидели старики в тюбетейках, старухи в пестрых платках. Все они здоровались и прощались с Алмазом, и он со всеми прощался кивком головы. Ему было стыдно чего-то и сладостно — начиналась новая жизнь… Вместе с тем он знал — есть земля, где его все знают и любят.
Земля под этими родными Подкаменными Мельницами не горит…
Через десять минут младшие братишки остались под знойным небом в поле, а через час отец вывез сына на разбитое шоссе, где и подобрал его рейсовый автобус Зелинск — Красные Корабли…
Они кружили по стройке, разыскивая тех людей, которые припаяли подкованную лошадь к железу.
Но здесь было все перекопано, через канавы не перепрыгнешь, приходилось обходить за километр, спотыкаясь, утирая мокрые лица.
Под желтым вечереющим солнцем грелись бесконечные груды кирпичей, стальных бочек и колес, торчали какие-то колонны без крыш. В полупустых корпусах без ворот мелькали злые фиолетовые звезды сварки. В небе плыли огромные краны, и тени их стрел быстро проносились по земле…
