— Нет.
— А где?
— Дальше отсюда, в овраге.
— В каком овраге? Мне нужно посмотреть.
Харитон сплюнул, но вслух ругаться не стал. Просто пошел к оврагу, с ненавистью слушая, как позади под ногами дотошного «аса» шелестят прошлогодние листья.
От партизанской базы до оврага, где Харитон обнаружил икону, было не так уж близко. Фисун удивлялся, как она могла оказаться на таком расстоянии от места, где была потеряна.
— А вы ничего не перепутали? Она точно находилась в овраге? — допытывался он.
— Точно, — буркнул диггер, с трудом удерживаясь от желания послать собеседника подальше вместе с его глупыми вопросами.
— Странно. Слишком далеко. Как-то подозрительно.
— Ничего подозрительного, — вновь с досадой буркнул диггер, подходя к краю оврага. — Вот. Здесь она лежала.
Он кивком указал вниз, почти не глядя в овраг. Но боковое зрение уловило среди коричневатой прошлогодней листвы какое-то постороннее цветовое пятно. Харитон повернул голову. На дне оврага, испуская в пространство тихий свет, лежала икона…
— Так вот же она! — воскликнул Фисун. — А вы говорите, что украли. Как-то подозрительно все это, гражданин Хабаров. Вы заявляете, что у вас украли икону, потом говорите, что потеряли ее в одном месте, а нашли совсем в другом, потом выясняется, что вы вообще ничего не теряли, а икона спокойно лежит там, где и была. Все это очень подозрительно. Подозрительно и странно.
— Странно, — с трудом приходя в себя, повторил Харитон. — Послушайте, вы сейчас видите то же, что и я? Там, на дне оврага. Там — икона? Правда? Золотистая такая, да?
— Да, — согласился Фисун, удивленно заглядывая, но не в овраг, а в лицо Харитона. — А что такое? Что с вами? Вы хорошо себя чувствуете?
— Да вот уже теперь и не знаю.
— Послушайте, гражданин Хабаров, — сердито заговорил майор. — Если это шутка, то совершенно неуместная. Я при исполнении, между прочим. И если вы хотите намеренно вводить в заблуждение органы дознания, то…
— Нет, нет, нет! Что вы! — счастливо улыбаясь и мгновенно позабыв свою недавнюю досаду на «аса», воскликнул Харитон. — Ни в коем случае! Как я могу вводить в заблуждение? Я наоборот. Я помочь стремился. Можете у следователя Назарова спросить. А с этой иконой не знаю, как вышло. Не понимаю, как она снова могла здесь оказаться. Может, я просто забыл?
— Вы хотите сказать, что, обнаружив здесь икону, забыли забрать ее с собой?
— А что? Разве такое невозможно? Со мной это очень даже часто бывает. Я ужасно рассеянный.
