После того как дед забороновал загончик под гречку, Яша повел пасти буланого. Мальчик рвал траву, и послушный конь охотно подбирал ее теплыми губами из Яшиных рук. Буланый пасся до обеда, а в обед Яша на всем скаку промчался по Первомайке, где жила Лиза и учительница Мария Григорьевна. Только они не видели Яшу. На улице в это время не было никого из тех, кто мог позавидовать мальчику. И вообще день прошел не так, как хотелось Яше.
Вечером он пошел к Тарабанам. Широкий, как майдан, выгон, раскинувшийся напротив Алешиного двора, шумел, будто цыганский базар. Все ребята были в сборе. Готовилось что-то интересное. Яшино появление улица встретила настороженно.
- Отличник,- едко процедил Алеша и пренебрежительно сплюнул сквозь зубы.- Целый год к учительнице подлизывался…
- Я не подлизывался,- оправдывался Яша.- У меня просто хорошие отметки.
- Не заговаривай зубы, знаем мы таких. За что ж тебе премию дали?
Яша не умел оправдываться. Все были на стороне рыжего Алеши, и говорить здесь что-нибудь в свою защиту было просто бессмысленно.
Разговор прекратился. Видно, ребята надумали какое-то дело и не решались начинать его при Яше.
- Ладно, мы тебя проверим,- сказал наконец Алеша.- Сбегай домой и принеси хлеба. Будешь забавлять Салвесеву Рудьку. А мы полезем в сад за смолой.
Яша охотно согласился. С собакой он дружил, и было совсем нетрудно отвлекать ее хоть целый час, пока ребята в саду у Салвеся будут отдирать вишневую смолу.
- Смотри же, сторожи собаку! - строго приказал Тарабан.- Если хоть раз гавкнет, будешь знать…
Яша выманил из Салвесева двора Рудьку и стал с ней играть на выгоне. Рудька была доброй собакой, и Яшу она понимала. За дружбу она платила своей искренней собачьей дружбой. Рудька ложилась на спину, потом подпрыгивала, стараясь достать своим красным языком Яшин нос. Она непременно хотела отблагодарить Яшу за небогатое угощение. Яше было немножко неловко перед Рудькой за то, что он ее обманывает. Собака ведь не знала, что в это время ребята обдирают смолу в саду ее хозяина.
Наконец ребята вернулись. Они вкусно жевали смолу. Яша ждал, что с ним поделятся. Но рыжий Алеша прошел мимо, даже не глянув на него. Алесь Бахилка отщипнул от своего куска какую-то мелочь и дал Яше. Потом ему, наверное, стало стыдно, и, оглянувшись, не видит ли Алеша, Бахилка оторвал еще немножко. Только Змитрок Колошкан не пожалел вишневой смолы для Яши. Он разделил свой кусок чуть ли не пополам. У Колошкана не было ни отца, ни матери, жил он у бабки и никогда не скупился. Зимой в школе Змитроку дали пальто, сорочку и штаны. Пальто было еще целое, а штаны и сорочка совсем порвались.
