Уже через минуту они мчались по заснеженным дворам на все той же черной “Тойоте”, так, что снег разлетался на полтора метра в стороны. Сивахин с диким звериным взглядом маневрировал около темно-зеленых елей и небольших сугробов, повергая в ужас многочисленных пешеходов и заставляя некоторых из них ругаться нецензурной бранью. Снег и ветви деревьев, низко свисавшие над дорогой, с треском влетали в лобовое стекло. Алексей сидел рядом неподвижно, прижавшись к сидению и вздрагивая на каждом повороте.
- Ты психопат, - произнес он, тяжело дыша, как только они въехали во двор через невысокую арку.
Сразу после его слов раздались гулкие звуки тормозов, и автомобиль резко остановился напротив массивного старого клена. Сивахин посмотрел на него осуждающим взглядом, положил тяжелую руку ему на плечо и строго и с небольшой угрозой, четко выговаривая каждый слог, произнес:
- Леха, никогда не называй меня психопатом.
Алексей старался смотреть на него с пониманием, но все равно не мог не утверждать про себя: “Ты настоящий психопат”. При этом ему становилось крайне неуютно рядом с ним. Тут он осмотрелся и понял, что они остановились в том самом дворе, который покинули чуть больше получаса назад.
- Что за…? - Сказал он тихо, стараясь не нервничать. - Зачем ты приехал сюда опять? Ты же собирался в другое место.
- Здесь я хочу тебя закопать. - Ответил Сивахин спокойно и монотонно.
В испуге Алексей поперхнулся воздухом, он смотрел на Сивахина, как загнанный зверь на стену огня. Непонятно, почему, он воспринял эти слова абсолютно серьезно, в его глазах, казалось, отражалось его быстро пульсирующее сердце.
- Ты че, Леха? – Со сдержанным удивлением произнес тот. – Смешной ты, все-таки. Ты что, и вправду подумал…? – Интонация, с которой он говорил, совсем не исключала серьезности его слов, хотя Алексею стало действительно чуть спокойнее.
Он, было, хотел выйти из машины, но виду не подал, он заметил, что все двери заперты, а открыть их мог только водитель. Выдержав паузу, он незаметно положил правую руку на ручку дверцы, а левой приготовился дотянуться до кнопки около руля; что творилось с его психикой, объяснить было трудно, что они могли выкинуть в тот момент – оставалось загадкой для обоих. Только Алексей решил сделать рывок, как Сивахин сам нажал на кнопку, так ничего и не заподозрив. Взглянув на Алексея каким-то странным, не свойственным ему взглядом, он открыл дверцу и вышел из машины. Тот, не медля, вышел следом.
