Ева ела осторожно. Она выдерживала разумные паузы, чтобы окружающим не бросалось в глаза количество поглощаемой ею еды.
Но это было не главное, что заставило меня начать наблюдать за нею пристальнее: за столом у нее был тот же алчный взгляд, что обычно появлялся и у меня. Вороватый, ощупывающий, примеряющийся. Она не могла скрыть его от меня, хотя все остальные вряд ли придали бы этому взгляду какое-то значение, тем более что в ресторане было довольно темно.
Сначала я решила, что мне все-таки привиделось то, что мне исподволь, может быть, хотелось увидеть. Я подсознательно искала в этой великолепной женщине изъян, который сделал бы мою безотчетную зависть не такой острой. Я легко могла увидеть в ней булимичку только потому, что внешних изъянов у нее не имелось.
Кроме того, неужели супруга богатого человека, роскошная манекенщица, не могла нанять себе квалифицированного доктора, который излечил бы ее от столь неприличного недуга?
Но, когда, съев уже три тарелки салата и множество закусок, она отправила себе в рот восьмое пирожное, а потом заела его пятью креветками и приличным куском камамбера, я пришла к выводу, что ничего мне не мерещится! Ева страдала булимией. Как и я. Но сегодня я держалась, а она – нет.
Она вдруг оторвалась от тарелки и кинула на меня настороженный взгляд. Я не успела отвернуться и сделать вид, что вовсе не смотрю на нее. Так что я поторопилась улыбнуться и поднять свой бокал, без слов предлагая тост. Ева кивнула и потянулась за бутылкой: ее бокал был пуст. Донни, который сидел по соседству с девушкой, поспешил поухаживать за ней. Пока Донни наполнял бокалы, Ева спросила меня, как будто невзначай:
– Почему ты ничего не ешь? – И она беззастенчиво заглянула в мою тарелку, где сиротливо лежали две виноградинки и кусочек сыра.
– Да мне…не хочется! – Я вдруг почувствовала себя виноватой.
В том, что сегодня у меня не было приступа, а у нее был?
– Но здесь же столько вкусного! – Ева от удивления даже приоткрыла свой великолепный рот.
– Да, – я смущенно потерла лоб, – но мне не хочется.
Ева пожала плечами, потом выдержала минутную паузу, будто бы у нее тоже пропал аппетит, и достала сигареты из сумочки. Но булимия даже не дала ей толком покурить. Она торопливо затушила сигарету на половине и вновь приступила к еде, при этом украдкой взглянула на меня с недовольством. Чтобы не смущать ее, я поднялась из-за стола и отправилась в туалет.
ХХХ
Мне хотелось подкрасить губы, но в туалете, освещаемом только парой свечей, было так темно, что я даже лица своего не разглядела в зеркале. На выходе я натолкнулась на какую-то сильно пьяную девушку, которая размахивала пустой бутылкой из-под «Вдовы Клико» и хриплым голосом громко пела песню Мадонны, путая слова.
