В столовой было сонно и вяло, квадратный тренер по бодибилдингу смешивал мрачному Крису очередной коктейль, всегда радостная с утра тётя Тили раздавала булочки и кофе, Стеф улыбнулась ей, принимая свою тарелку и села есть. Сэм прибежал радостный и активный, постучал по часам:
— Десять минут! Доедаем и на площадку!
«Интересно, а разговаривать не приказным тоном он умеет?»
Стеф молниеносно разделалась с завтраком, выпила стакан воды и пошла на поклон к костюмерам.
День был длинный и мутный, съёмки шли туго, как третий подход становой тяги, все устали и перенервничали, всё чаще срываясь на кого попало. Оператор в углу шепотом спорил с хореографом, требуя переделать танец, они бегали по паркету зала с рулеткой, путаясь в тригонометрии фокусных расстояний трёх камер. Осветитель сидел молча и держался за голову — что бы они не решили, ему работы только прибавится. Сэм что-то жевал, тыкая пальцами в многочисленные мониторы пульта.
Стефани скучала. Это была последняя сцена на сегодня, она должна была танцевать одна в пустом зале, всё было давно отрепетировано, все думали, что быстро с этим разделаются, но быстро не вышло. Она сначала сидела на полу, потом на стуле, потом поняла, что перестановка камер затягивается, а разогретые мышцы остывают и решила ещё раз размяться.
Никто не обращал на неё внимания, места хватало, так что Стеф натянула тёплые носки и стала методично разогреваться и тянуться, как перед занятием. Ступни, икры, бёдра, пояс, спина-живот, плечи, руки-шея, шаг туда-шаг сюда… в голове что- то заиграло, плавное, утончённое, она прикрыла глаза и стала двигаться под несуществующую музыку, это лучше, чем стоять столбом и слушать ругань оператора, нервы целее будут. Стало жарко, она сняла мешковатую кофту и бросила на стул, переведя бросок в следующее движение и опять закрыв глаза. Под ногами еле слышно скрипел паркет, внутри бился ритм сердца и музыки…
— Стефани! Подойди!
«Да черти же тебя дери, Сэм! Только успела забыть твой голос.»
Девушка попыталась скрыть раздражение и подошла к пульту. Все как-то странно на неё смотрели, большая часть разговоров стихла, режиссёр медленно откинулся на спинку кресла и потёр подбородок, окидывая задумчивым взглядом её ноги и живот, наконец пробормотал:
— Это что только что было?
— Разминка, — буркнула Стеф. — Нельзя танцевать, не размявшись, можно получить травму.
— Угум, — протянул мужчина, снял кепку, почесал под ней и опять надел, — Бет! Стилистка оторвалась от журнала и выглянула из-за чьей-то спины:
