— Не знаю, — с легкой улыбкой ответила девушка, — мне это неизвестно.
— Но ведь вы с господином провели немало часов наедине, — удивилась Лейла. — И если он не позволил тебе доставить ему удовольствие, значит, ты просто не в его вкусе.
— Точно, — поддакнула ей Амар, — Зара не так красива, как мы, и к тому же слишком костлява. Возможно, берберские дикари и считали ее привлекательной, но откуда им знать, что такое настоящая женщина?
— Я не люблю мятный чай, Зара, — капризно сказала Саха, отодвигая поставленную перед ней пиалу. — Принеси мне чего-нибудь холодненького, ну хотя бы фруктовый шербет.
— Эти яблоки какие-то невкусные, Зара, подхватила Амар, — принеси другие.
— А мне надо протереть лицо, здесь так жарко! — лениво протянула Лейла. — Принеси-ка мне влажную салфетку да не забудь смочить ее моими любимыми духами!
Зара почувствовала, как в ней поднимается волна глухого раздражения. Ну неужели во всем огромном дворце для нее не нашлось другой работы, кроме как прислуживать этим трем тупым жирным коровам, У которых на уме только постельные утехи.
— У меня и без вас дел хватает, — спокойно ответила Зара. — Если вам что-то нужно, встаньте и возьмите сами.
Повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим журчанием фонтана в бассейне. Первой опомнилась Саха. Приподнявшись на локте, она грозно сдвинула брови и медленно, с расстановкой повторила: — Я же сказала тебе, чтобы ты убрала этот мерзкий чай и принесла мне шербет. Ты что, оглохла? Пошевеливайся!
Губы Зары тронула едва заметная усмешка.
— Какой чай убрать, этот? — Она подняла пиалу, медленно наклонила ее, и на шаровары Сахи полилась струя горячей зеленоватой жидкости.
Наложница с визгом вскочила на ноги; ее глаза метали молнии.
— Ого, — невозмутимо заметила Зара, — а я и не думала, что ты умеешь быстро двигаться.
— Ах ты, сучка берберская! Да как ты смеешь! Я сейчас же все расскажу Джамалу. И лучшее, что тебя ждет, — это возвращение на конюшню!
Она бросилась к дому и в дверях столкнулась с шейхом.
— О, господин, сам Аллах послал тебя!
Одного взгляда на ее одежду было достаточно, чтобы Джамал понял, в чем дело, но он все же спросил:
— Что так расстроило тебя, Саха?
Та обвиняющим жестом указала на Зару.
— Твоя берберская рабыня оскорбила меня! Посмотри, что сделала со мной эта ведьма! — Саха двумя пальцами оттянула край своих мокрых шаровар. — Она вылила на меня чай!
Джамала разбирал смех, и он с трудом сохранял серьезное выражение лица. Так было надо. Если на проделки Зары смотреть сквозь пальцы, она никогда не научится послушанию.
