Блеснувшие в прорези шелковой полумаски глаза быстро обежали трюм и остановились на мне. Незнакомец шагнул внутрь, не забыв закатить створку ворот на место, и направился ко мне, неторопливо ступая.
Может быть, камердинер ее высочества? Он был высок и статен, с прекрасной осанкой. В том, как горделиво он вышагивал, мне даже показалось что-то знакомое.
— Вы от принцессы? — спросил я, поднимаясь навстречу. Но человек лишь насмешливо фыркнул.
— О боже, вот это самонадеянность. Принять меня за купидона любви с весточкой от Грегорики — как это мило! Надо будет продать этот сюжет какому-нибудь драматургу, писателю слезных драм.
— Не понял… при чем тут драмы? — с досадой переспросил я, уже догадавшись, что обознался. — Если у вас тоже назначено здесь свидание — тьфу, то есть встреча — извиняюсь, но место занято.
— О, прямо в точку, — усмехнулся незнакомец, — Именно свидание. Именно здесь и сейчас.
— Жаль вас разочаровывать, но…
— Нет-нет, кто здесь говорит о разочаровании! — перебил собеседник, картинно взмахнув рукой так, что пола плаща взметнулась, обнаружив ослепительно белый мундир с золотыми галунами. Постойте, где-то я видел подобный мундир, совсем недавно… — Напротив, я поистине счастлив. Неделя взаперти в тесной каютке, и ровным счетом никаких развлечений; от этого любой полезет на стенку. Поэтому я крайне благодарен за возможность размяться.
Не обращая внимания на озадаченное выражение, с которым я на него воззрился, незнакомец прошелся туда-сюда, деловито совершая вращательные движения плечом. Так делают, когда собираются сыграть в теннис.
— А еще мне нравится пунктуальность. Терпеть не могу дожидаться, — продолжил он все тем же бодрым тоном.
— Слушайте, я же сказал, мне нужно встретиться здесь кое с кем. Будет довольно неловко, если мы будем друг другу мешать.
— Ты мне нисколько не мешаешь, господин Немирович.
— Э-э… откуда вы знаете, как меня зовут? — удивился я.
— Ничего удивительного. Ведь у меня назначена встреча именно с тобой, — усмехнулся он, сверкнув красивыми белыми зубами. И эта усмешка почему-то заставила меня внутренне напрячься.
— Подождите, вы же сказали, что вас прислала не принцесса?
— Ни в коем случае. С чего бы я позволил помыкать собой этой высокомерной шлюшке?
Теперь уже было очевидно, что незнакомец издевается. Высокомерная шлюшка? Это просто оскорбление или что-то более серьезное? Я нахмурился. Он говорил уверенно, словно об общеизвестном факте. Конечно, мне трудно судить, лишь сегодня познакомившись с Грегорикой Тюдор. Понятия не имею, чем она занимается в свободное от поиска старых дневников время. Но здесь что-то не складывалось. Конечно, в первую минуту и я мог бы назвать ее высокомерной — чувствуется, что она гордится своим происхождением. Хотя нет, не совсем так — гордится своими предками, их великими делами во времена Науфрагума. Что говорить, не много найдется в истории монархов, шагающих среди электроразрядов, волоча за собой вериги. Это, скорее, прерогатива святых и мучеников. Более того, пообщавшись с принцессой буквально несколько минут, я уже мог сказать, что настоящего высокомерия в ней не было. Ее высочество даже не сочла зазорным извиниться, когда поняла, что была неправа. Непохоже, чтобы она считала окружающих людьми низшего сорта.
