Конечно, на принцессе было именно белоснежное с золотом платье, как ей и приличествовало по статусу. Даже после столь внезапного — пожалуй, даже принудительного — знакомства у меня почему-то сложилось впечатление, что принцесса не станет экспериментировать ни с цветом — сложно было бы ожидать, что она выберет вызывающе алый или похоронно-черный шелк, хотя в зале наблюдались и такие туалеты, видимо, на особах, склонных к эпатажу — ни с длиной. Краем глаза я уже машинально отметил парочку авангардно-коротких композиций, не просто дающих возможность полюбоваться коленками своих хозяек, но заканчивающихся значительно выше.
Бальное платье принцессы выглядело более целомудренно, но было снабжено соблазнительным разрезом спереди, дополненным маскирующими элементами в виде боковых шлейфов из полупрозрачного газа. Правда, у меня создалось впечатление, что его задачей было не столько продемонстрировать безусловно красивые ноги, сколько обеспечить свободу движений — принцесса шагнула навстречу с такой энергией, которая для большинства из присутствующих леди в длинных платьях с волочащимися по полу шлейфами была попросту немыслима. Подчеркнуто-тонкая, гибкая талия прекрасно сочеталась с наброшенной на одно плечо художественной интерпретацией гусарского ментика, придающего принцессе несколько воинственный вид. Образ, дополненный небольшим аксельбантом с канувшим в лету вместе с династией молниевидным знаком императорской гвардии, не был агрессивным или вызывающим, скорее, предостерегал, намекая, что эта девушка способна постоять за себя.
В этот момент я почувствовал, что молчание слишком затянулось. Так, вспомнить бы, о чем она спрашивала?..
— С-свободен?.. — с заминкой отозвался я. — В каком смысле?
Теперь настал черед принцессы удивляться. Озадаченно приподняв бровь, пару секунд она смотрела так, словно вопрос выбил ее из колеи.
— В прямом. Как нетрудно догадаться.
— Но вы же сами видите, ваше… э-э-э, высочество, что на мне нет ни наручников, ни кандалов, — криво усмехнувшись, заметил я. Прозвучало глупо, но нужно же было хоть как-то скрыть замешательство.
Принцесса помолчала еще секунду, критически разглядывая меня. Потом со вздохом поинтересовалась:
— Не понимаю, господин Немирович. Вы хотите меня обидеть или занимаетесь шутовством из общих соображений?
— Скорее второе, — признался я. — Зачем бы мне желать обидеть ваше высочество?
— Счастлива слышать. А я, со своей стороны, просто хотела пригласить вас на танец — только это и означал мой вопрос.
