Она, спасаясь, свернула в лес, совершенно автоматически. И правильно сделала – минут через пять раздался чудовищный взрыв.
В это время Вера ковыляла по лесу, стремясь уйти как можно дальше, и тут ее оглушило, и она опять упала.
Полетели какие-то железки, завоняло жирной гарью. Снега было мало, ничего не замерзло, и приземление пришлось в лужу.
Тут Вера очнулась окончательно. Мокрая, оборванная, с больным боком – и поняла наконец, что все пропало. До аэропорта не доехать – кто ее в таком виде посадит в машину? Денег вообще в обрез, спасибо, что хоть сумочка на боку не пострадала.
Придется вызывать маму с такси и сменой одежды… А какой километр?
Непонятно.
Поднялась еле-еле, идти было можно, но кочки и буераки не давали тащить чемодан. Ребра, ноги и руки саднило, Вера все-таки упала как следует.
Мокрая, грязная куртка оказалась разодрана полностью, висела передняя половина с закрытой молнией, и болталась отдельно спина. Джинсы расползлись на коленях и выше в клочья. Еще и шапка слетела в момент падения из машины, о ней Вера вспомнила только сейчас, потому что на голове таял снег.
Вера села на пенек и, вся дрожа, пыталась понять, что произошло.
На такси было совершено нападение, это понятно.
Но какому сумасшедшему мотоциклисту могло это прийти в голову?
А вдруг охотились не на такси, а на меня?
Она замотала головой от такого предположения.
Потомки тех, кто состоял в папиных данных? Ужас-ужас.
«А отец ведь недаром погиб», – правильно говорила мама.
Возможно, они следили за судьбой его работы, знали, что я ее продолжаю?
Охотились за мной? И приняли ту девушку впереди за меня? Это ведь я заказывала такси, а прослушать мой телефон ИМ очень просто.
Не понимают они, что ли, что я обо всем давно позаботилась, и все данные при моем исчезновении Дима и Саша сразу пустят в Интернет. Надо позвонить одному из них и сказать: «Мамочка, не беспокойся и не волнуйся, точка».
Или они преследовали именно ту девушку? Слишком уж она была роскошна для раннего времени суток, у красного сверкающего автомобиля, да еще с этим розовым чемоданом. И совершенно одна. Такие ведь не ездят без присмотра.
Обокрала кого-то?
Вера невольно спасла этот чужой чемодан, но отдавать теперь его некому.
А вдруг там ворованное?
Да ведь он уже бесхозное имущество, никому не принадлежит. Все в нем ничье, все можно с ним делать.
Но, как писал один христианский мудрец, все нам доступно, но не все нам полезно, вспомнила вдруг Вера.
Однако выхода не было. Надо посмотреть, что в чемодане, хоть завернуться во что-то. Выйти на дорогу.
