Без пятнадцати двенадцать в гостиничный холл вошла пожилая пара благообразного вида — дедушка в вельветовой шляпе и драповом пальто, а с ним под руку седая старушка в модном плащике и с кожаным ридикюлем. Едва они получили ключики от своего номера и скрылись в зеркальной кабине лифта, как колокольчик снова задергался и в холл влилась толпа, состоящая примерно из десятка человек. Воздух наполнился гулом и суетой — это в Тарасов проездом прибыла группа туристов. Кто-то требовал себе номер не выше третьего этажа, кто-то не мог найти документы на бронь. На соседнее со мной кресло плюхнулся тучный дядька, схватил со столика журнальчик, пару раз обмахнулся им и с чувством произнес: «Ну и дрянь этот их Тарасов!» Я скосила глаза в сторону мужика, неопределенно хмыкнула и хотела было снова уткнуться в чтиво. Но в этот момент все мое внимание приковал к себе вновь вошедший господин.
Это был высокий, отлично сложенный мужчина в дорогом костюме-тройке и с ярко-пурпурным шейным платком. Через правую руку он перекинул кашемировое пальто, а у ног его стоял кожаный кейс. Идеально начищенные лаковые ботинки притягивали к себе взгляд.
— Полонский, — отрекомендовался он на ресепшене, когда я подняла глаза, изучая его лицо.
Он был скорее похож на свободного художника, чем на матерого финансиста. Длинные, до плеч, волосы только добавляли его образу сходство с представителями творческих профессий. А смуглая кожа и выразительные, совершенно черные глаза наводили на мысли о том, что в нем течет кровь испанцев или горцев.
— Номер на мое имя должны были забронировать… — конец фразы я не расслышала.
Экскурсионная группа тем временем уже загружалась в лифт. Толстяк, сидевший рядом со мной, тоже подхватился с места и поспешил к зеркальной кабине. Через минуту холл был пуст, и только интересующий меня субъект размашисто писал что-то на гостиничных бланках.
Я замерла и мысленно вся подобралась: сейчас нужно что-то сделать! Подойти? Нет, так не годится. Заговорить первой? Но о чем? Будь проклят Кронштадтский, который послал меня на это задание! Я не имела ни малейшего представления о том, как завести знакомство с магистром финансовых дел и тайным игроманом из столицы. А он между тем поставил последний росчерк в бланке и передал листочки метрдотелю. Ну все, сейчас уйдет! И что тогда? Как возвращаться к Кронштадтскому? Что говорить?
Но, на мое счастье, Полонский не спешил уходить. Он подался вперед, на стойку ресепшен, и стал что-то быстро и сбивчиво рассказывать администратору. Тот качал головой, морщил лоб, иногда коротко отвечал: «Нет. Не могу помочь. К сожалению, ничем не могу помочь». Последнюю фразу он произнес два раза. Еще с минуту они продолжали диалог на пониженных тонах, потом Полонский отпрянул назад, и до моего слуха долетели его вполне разборчивые слова:
