Я обдумала его слова.
– О’кей, но если ты любишь этого человека всем сердцем? Если это было только раз, и это была ужасная ошибка? Ты мог бы простить его?
– Нет. Тебе дается всего один шанс. А что?
– Я удивлена, вот и все.
– Ты смотришь на таких людей, как мои родители, и понимаешь, что перед тобой стоит выбор – либо быть как они, потому что другого ты не знаешь, либо стать совершенно другим. Я знаю, каким я хочу быть. А что твои родители?
– Единственная драма случается, когда папа при стирке кладет свои коричневые носки в белое белье.
– Как мне хотелось бы жить так скучно, – засмеялся Финн. – У мамы, вероятно, были романтические фнтазии насчет замужества. Папа был ее первой любовью. Она ожидала восторгов любви, а рядом с ней оказался человек, работавший с утра до вечера. – Он открыл пластиковую коробку с шоколадным печеньем и протянул мне. – Важный урок, Джози!
– Какой? – Я взяла самое крупное.
– Не выходи замуж за первого мужчину, с которым переспишь. – Он кротко улыбнулся.
– Но я надеялась, что мы сможем встречаться?
– Ты не будешь обманывать мужа после свадьбы, да?
– Я не буду обманывать того, с кем буду встречаться, – ответила я, – но тебя это не касается. – Я соскочила с кровати, но сильная рука снова втащила меня в нее. – Отпусти меня! – зашипела я, вырываясь.
– Я пошутил.
Я вырвалась из его хватки, но он тут же обхватил меня обеими руками.
– Тогда зачем ты это сделал? Ты отбросил всякое лицемерие, но…
– Я чувствовал свою вину, Джей; вот почему я даже не мог говорить с тобой в клубе. Я злился на себя, а не на тебя. – Он поцеловал меня в щеку. – Все было ужасно глупо. – Он поцеловал в другую. – Я пожалел об этом в ту же минуту, как это случилось.
– Это была Доминик?
– Да. – Я пыталась вырваться, но он крепко держал меня за плечи. – Клянусь, я ничего к ней не чувствовал. С тобой у меня все по-другому.
Я закатила глаза и вздохнула.
– Господи, Джози, я никогда не чувствовал ничего подобного.
Я накрыла рукой его рот, и он поцеловал мою ладонь. Мне хотелось запомнить каждую черточку его лица. Светло-карие глаза, мягкие волосы, тени на скулах, маленькие, аккуратные уши, шрам над левым глазом и смену эмоций, когда улыбка озаряла его лицо, словно кто-то рассказывал ему восхитительную историю. Его руки были всегда чем-то заняты – барабанили по столу, ставили пластинку, зажигали сигарету, прикасались ко мне. Я хотела унести его в памяти вот таким.
– Ты потрясающая, – сказал он.
– Ну-ну, продолжай.
