Паладин и вовсе не стал умствовать и морализаторствовать. Вместо этого он поудобней перехватил свой двуручник, поднял над головой и обрушил на меня. Я рефлекторно дёрнулась, но лезвие безо всякого вреда прошло сквозь тело.
- Пламя Тартара! - выругался светлый воин и для очистки совести попытался рубануть меня ещё раз. Тоже без толку, но сам жест я оценила. Человек дела, уважаю.
И лишь Эйд веселился. Дух инструмента хохотал, как оглашенный. Вообще, он вёл себя как-то странно. Там, во Внемирье, был вежливый такой дух. Даже извинился, когда меня убил. А теперь строит из себя Тёмного Повелителя. Назгулье воплощение так дурно на него повлияло, что ли?
- Предлагаю всем успокоиться, - я попыталась остановить праведный гнев душ. - Нужно разыскать Врата.
- И ты думаешь, что я стану тебе помогать? - опешил от такой наглости Саламандра.
- Ты же хочешь, чтобы я вытащила отсюда душу этой крохи? - нажала я на слабое место мятежного короля.
Тот скрипнул зубами от досады и через силу кивнул:
- Только ради счастья этого ребёнка я помогу тебе, лживое чудовище.
- Ваша помощь, благородный рыцарь, тоже бы пригодилась, - окончательно наглея, обратилась я к паладину. - Ради этого невинного дитя нужно помочь мне отыскать Врата из Серых Земель.
Паладин перевёл взгляд с меня на притихший дух девочки, затем на молча ярящегося Саламандру. Тот поднял на него тяжёлый взгляд и, поколебавшись, кивнул.
- Хорошо, - согласился святой воин. - Я не слишком понимаю, чем могу помочь, но ради этого ребёнка я сопровожу вас. Но если Элуна всё ещё слышит меня, то она проклянёт тебя, едва ты вернёшься в Барлиону, бард.
- Я даже не сомневаюсь в этом, - уверила я его. - Но прямо сейчас следует отыскать Врата.
Загадочный призрак колдуна навязываться в компанию не стал. Бросил на прощание "Помни о моём предложении, бард", и ушёл прочь. С этого момента никто больше не проронил ни слова. Саламандра и паладин прожигали меня гневными взглядами, девчушка, имени которой я до сих пор не удосужилась спросить, предпочитала держаться почившего короля, а Эйд, как всегда, шёл неподалёку в компании своего скакуна и наслаждался представлением.
Поиски длились недолго. Как оказалось, подниматься на вершину необходимости не было. Между стволами деревьев, окруживших подножие горы, показалось нагромождение гигантских валунов, по-видимому, некогда скатившихся со склона. Шрама на теле горы видно не было - если камнепад и оставил его, то рубец уже затянулся, вновь покрывшим склон лесом. Впрочем, кучу валунов вполне можно было бы принять и за монументальную, хоть и неказисто сложенную, хижину какого-нибудь великана. Два огромных камня, сомкнувшихся вершинами, как раз образовывали высокий треугольный проход в недра этого неуклюжего сооружения.
