У него было еще много забот…
Это был лишь один день из бесконечной череды, когда бурлит кровь, когда ты сроднился с риском. Когда тебя гонит вперед ощущение, что именно на тебе лежит ответственность изменить мир к лучшему.
Текли годы в бесконечной борьбе, в напряжении всех молодых сил. Ясного, действовавшего умело и надежно, бросали на новые участки работы. Ему было восемнадцать, когда он вступил в партию. И уже в качестве заместителя секретарей различных райкомов партии проводил земельную и водную реформы. Отвечал за продналог. Боролся с баями. Укреплял власть — иногда твердостью, иногда компромиссом. Но главное — всегда умел находить общий язык с народом. Он любил и понимал этих людей. Мудрых и наивных, добрых и жестоких. Доносил до них свою правду.
И с басмачами еще встречался не раз. Свист пуль, сабельная сшибка, секунда страха, а потом отчаяние боя — все это стало привычным.
Его лихость подчас толкала на авантюры. Однажды он стал источником международного скандала.
В 1926 году советская власть уже достаточно окрепла. Но снабжаемые англичанами оружием и снаряжением банды приходили в Туркмению с территории сопредельных государств, чинили расправы над неугодными, убивали сторонников новой власти и уходили.
Ясному было отлично известно, в каком приграничном городе базировались и подкармливались басмачи. После очередного их налета он собрал в одном городке сход местных жителей и задал вопрос:
— Долго терпеть будем? Граница — вот она. И кто удержит наш гнев? Ну как, дехкане?
Собрался приличный отряд. И пошли в Персию с вопросом — доколе. Пришлось пострелять и погромить немножко. Привели на народный суд оттуда нескольких басмачей. И налетов сразу стало меньше. Зато появилась дипломатическая нота о нарушении границы.
Вызвали тогда Ясного в ЦК компартии Туркменистана. Сдвинув сурово брови, допрашивал его сам первый секретарь Шаймардан Ибрагимов. А виновник скандала только пожимал плечами:
— Я тут при чем? Это же народный гнев. Эти бандиты надоели всем. Месть. Народные традиции.
— Говорят, тебя видели в толпе в Персии, — наигранно сурово давил первый секретарь.
— Меня? Ошиблись. Меня там не было.
Все прекрасно всё понимали. Первый секретарь знал специфику республики гораздо лучше МИДа и осознавал, что тут нужно отвечать силой на силу. Поэтому тихо спустил все на тормозах. А Ясный пошел на повышение. Стал членом ЦК. Рос уровень задач. Мелькали в диком калейдоскопе годы.
Он понимал, что ему не хватает двух вещей: семьи и образования. Его всегда тянуло к знаниям, поглощал их как губка, читал много, но нуждался в системном обучении.
