Подошел 1940 год. Василий Ясный мог подвести некоторые итоги в работе на должности руководителя подразделения. Успехи были явные, что отмечалось вышестоящими руководителями. Но недостаточные. Все понимали, что время предвоенное и оно требует более радикальных мер. Нужны были какие-то неординарные ходы. У Ясного в уме созрело несколько комбинаций — опасных, на грани фола. Но для них требовался исполнитель с идеальным знанием немецкого языка.
Он неоднократно наседал с этой просьбой на непосредственного руководителя — начальника второго отдела (то есть всей контрразведки НКВД СССР) Петра Федотова:
— Нам нужен немец. В Москве никого не найдем! Нужен сексот с периферии. Которого здесь не знают.
Федотов был человек спокойный, компетентный. Он все понимал и обещал помочь. Однажды вызвал к себе начальника отделения, обрадовав:
— Есть кандидат.
И протянул пространную характеристику с грифом «сов. секретно».
Ясный начал листать описание подвигов кандидата. И глаза полезли на лоб. Не мог разобрать, о ком все написано — о мастере оперативной работы или о конченом авантюристе.
Кандидат родился и жил в селе рядом с немецкой колонией, которую основала на Урале еще Екатерина Вторая. С детства общался с немцами. Работал с ними на заводе. Трудился лесоустроителем и с револьвером в руке несколько раз успешно отбивался от бандитских шаек. Получил судимость — какая-то темная история. Якобы разоблачил руководство в махинациях, а как дело возбудили, так его загребли до кучи. Был привлечен к сотрудничеству с органами НКВД в качестве негласного сотрудника. Сначала освещал деятельность немецкой колонии в Свердловской области. Затем стал активно использоваться в качестве агента-маршрутника при проведении оперативных комбинаций по всему Союзу. Опять загремел в камеру — заигрался во время разработки, превысил рамки полномочий и был обвинен в измене Родине. Потом чекисты решили, что он не имел злого умысла, выпустили — и снова на работу. Разведен, дома его ничего не держит.
По профессиональному уровню ему давно надлежало стать штатным сотрудником НКВД, но мешала биография с судимостью. Поэтому до сих пор использовался в качестве агента.
— Какой-то неровный товарищ, — покачал головой Федотов.
— Да, — кивнул Ясный. — Но смотрите, что написано. В совершенстве владеет немецким языком — как классическим, литературным, так и баварским диалектом. Немцы не сомневаются, что по национальности он немец.
— Это аргумент, — кивнул начальник отдела.
