— Я надеюсь, что это произойдет… — Барсуков медленно подбирал слова, — не здесь.
— Далеко, — обнадежил Тархан. — За свой город можешь не волноваться.
Далеко — это не только Москва, успокоил себя милиционер. Далеко — это и Париж, и Лондон, и Нью-Йорк. Для Тархана с его перманентным состоянием борьбы не существует границ. А может, он хочет свести счеты с руководством родной республики? Неплохой вариант. А главное — тоже далеко.
— Я вижу, ты хочешь поступить как мужчина, — прервал молчание Тархан.
— Да, я сдержу свое слово, — решился полковник. — Сделка произойдет завтра.
— Но деньги и товар так близко друг от друга.
— Завтра! — твердо заявил Барсуков. — Как я и обещал.
Глаза Тархана недовольно сузились. Он медленно повернул голову, словно проверял, нет ли свидетелей, и неожиданно шагнул вплотную к Барсукову.
Я лежала на примятой траве и выглядывала из-под колючей сломанной еловой ветки. Рядом болезненно сопел Николай Субботин.
— Ты отсюда следил за своими приятелями? — догадалась я.
— Да.
— Правильное место выбрал. У тебя талант.
— Какой?
Я расчехлила бинокль и не стала объяснять про хороший обзор и несколько путей отхода. Талант киллера — совсем не то, чем следует гордиться.
Сквозь окуляры двое мужчин, прохаживающихся по стройплощадке, были передо мной как на ладони. Я сразу узнала Барсука. Семнадцать лет добавили ему стати, проредили волосы, но не отняли мужской красоты. Гордый облик, прямая спина, широкие плечи, мужественное лицо, а главное — спокойная самоуверенность делали его даже интереснее, чем в суетливой молодости. Я невольно задумалась: а если бы мой муж был жив, он выглядел бы так же? У Николая тоже была хорошая фигура.
— Справа твой Хозяин? — спросила я Субботина, намереваясь передать бинокль.
— Да. Я и так вижу.
— А слева?
Солдат все-таки взял бинокль, посмотрел и покачал головой.
— Его я не знаю. Он раньше сюда не приезжал.
— Зато я, кажется, узнала, — прошептали мои губы. Глаза придирчиво вглядывались в суровое, отмеченное шрамами лицо.
Я регулярно просматривала хронику происшествий в электронных изданиях, особо интересуясь заказными убийствами и покушениями. Из мутного потока скандальной информации я по крупицам вылавливала сведения о необычных методах коллег, порой догадывалась, что неудавшееся покушение не что иное, как точно исполненное запугивание. А зачастую журналисты в запале профессионального азарта открывали важные тайны работы следствия. На многом можно учиться.
