Ну, вот, сколько бумаги извела, а письмо вроде еще и не начинала.
Осенью, если ты помнишь, исполнится мне сорок. На здоровье не жалуюсь — тьфу, тьфу, тьфу, как бы не сглазить. Алеша так даже пристает еще родить — эти, говорит, батьковна, на крыло встали, а с маленьким я и пить меньше буду, а все равно грустно. Уходит наше времечко. Как посмотрю, все теперь другое. Томка Шумакова—может, помнишь, к ней еще Митька-электрик ходил, вы с ней параллельно учились — весной куда-то ездила, в Горький или Куйбышев? Вернулась, штаны до колен закатала и выступает, красными голенищами сверкает. А наши лопухи за ней, как телята за зеленой веткой. А чего особенного? Как есть выдра! Мой Алешка про таких говорит — рабочему человеку подержаться не за что.
Еще я хочу у тебя спросить, дорогая сестра Поля, доходят ли к вам через Кавказские горы передачи по телевизору из Москвы, или ты смотришь только грузинские кина и концерты? Не так давно повторно показывали многосерийную кинокартину «Ольга Сергеевна» с Татьяной Дорониной в главной роли. Там была песня «Память», исполняет Иосиф Кобзон. Я когда ее слышу, всегда вспоминаю нашу молодую жизнь, когда у нас стояли танкисты. Девчата тоже часто вспоминают, как тебя Доментий увез в свою солнечную Грузию. Спрашивают, как ты там на чужбине среди чужих. Я говорю, что все у тебя хорошо, а сама не знаю, правду говорю или вру. Письма твои приходят редко. Теперь, слава богу, не такие, как сначала приходили. Бабка-покойница тогда часто говорила: «Далеко наша гулена забралась, как назад-то выбираться будет». Тоже думала, что ты на чужой стороне не приживешься. Ан, видишь, как оно вышло.
Что-то я никак с мыслями не соберусь. Хотела и про то, и про это рассказать, да все из головы вон. Женьку Бурдукову в горсовет депутатом выбрали, обсмеешься. Она теперь важная! Едва здоровается, а хахаль ее черные очки надел и ходит, как шпион.
Ты меня, батьковна, извини, видно, какая я была балаболка, такая и осталась. Отпиши про свое житье-бытье, как детишки растут, как Муж, как ты сама себя чувствуешь. Петька твой, я думаю, прижился там. Молодое деревце, оно легче принимается. Он, когда я приезжала, уже тогда вовсю по-ихнему тараторил. Отца его раз видела мельком на станции. На башке полтора волоса, во рту три зуба, облезлый какой-то. Все в старшинах ходит, видно, даже прапорщика не заслужил. Прощай, дорогая и любимая сестрица Поля!
Жду твоего ответа, как соловей лета.
