— А-а! — обрадовалась я.— Джано! Сейчас позову.— Вскакиваю, подхожу к обрыву и вижу Джано, он медленно и нетвердо бредет по ручью. Мокрая сеть свисает с руки. Вот он замахивается и выкидывает сеть, точно бросает на воду большой обруч.— Джано! — кричу я.— Джано! — и. когда он оглядывается, машу рукой.:— Поднимайся! Тут к тебе...
Он не спеша вытаскивает сеть, выбирает из нее несколько рыбешек и лезет на пригорок.
— Хорошо! — отдувается и весело взглядывает на меня.— Как в нашей речке! Смотри, сколько форели! На твое счастье! Ты везучая, а все хнычешь...
Сбегаю к нему навстречу, заглядываю в ведро с водой. Рыба бьется, ходит ходуном, выплескивается фонтанчиком.
— Она еще живая...
— Живучая, все руки искусала. И от ячеек не отодрать.
— Тут какой-то человек пришел,— говорю я.
В это время гость сам вырастает над обрывом и резким высоким голосом приветствует Джано. Они заговорили так, словно давно знают друг друга.
— Пастухи приглашают нас,— Джано отжимает закатанные обшлага брюк, по волосатым голеням стекает вода. Пастух, непостижимым образом соединяя во взгляде смущение и наглость, посматривает на меня.— Его зовут Дурмишхан. Он, говорит, сразу сообразил что ты не грузинка.
— Я тоже сразу поняла, что он не русский,— отшутилась я.
— Пойдем к ним. Хоть обсохну у костра.
— Не хочется.— Мне не понравился этот явившийся из сумрака двуликий Янус.— Разведем костер сами.
— Почему?
— Кто их знает, что там за люди. Лучше будем я и ты.
— Ночью похолодает, а у них хижина.
— А мы поближе к костру и в бурку.
— Они, наверное, уже и барашка зарезали. Слышишь — обращается он к пастуху.— Я говорю, вы барашка зарезали? Верно?
Тот весело кивает.
— Я боюсь, Джано, ей-богу...
Джано только смеется в ответ на мои слова.
Сворачиваем бурку, навьючиваем ослицу и трогаемся. Дурмишхан идет впереди, положив на плечи небольшой посох и повесив на него руки,—он изредка оглядывается и хриплым голосом говорит Джано несколько слов. Не знаю, что отвечает ему Джано, но пастух каждый раз смеется и восхищенно мотает головой.
Дорога протискивается между курчавыми взлобками, выгибается, ползет вверх, и скоро нам открывается обширный загон с овцами, маленькая хижина, а перед ней неяркий покамест костер. Навстречу нам с лаем бросаются собаки, но голоса пастухов успокаивают их.
В сопровождении лохматых, возбужденных собак мы подходим к костру. Библейская группа: ослица, пастух, босой рыбак, да и я хороша — в юбке до пят, волосы по плечам...
