— Беги, беги, может, аккумуляторы спасешь!
Пока Нодар пил «штрафные» и отвечал на расспросы о ночной охоте на зайцев, вернулся Шалико. Бормоча что-то под нос и с довольной улыбкой поглядывая на Нодара, сел за стол.
— Ну, как, Шалико, цела твоя арба? — спросил Григол.
— Цела! — успокоенно проворчал Шалико.— Не такой он человек, чтобы мою арбу ломать. Верно, Нодар?
Нодар протянул ему руку через стол.
— Хочешь, научу машину водить?
Я спустилась в погреб, долила вино в кувшины, а вернувшись к гостям, застала жаркий спор — Нодар с Гурамом схватились. Нодар глаза недобро щурит, чубом трясет, руками размахивает; Гурам отвечает негромко, но без обычной мягкости, твердо, даже с вызовом. А Доментий мой все помалкивает, на спорщиков с интересом поглядывает. Села я рядом с мужем, кусок курятины получше подложила и сама к нему прислонилась. Спина широкая, теплая сквозь рубаху. Миленький ты мой! И когда эта говорильня кончится? Когда доберусь до тебя... Попробовала в спор вникнуть: о чем они так расшумелись, чего не поделили? Любят по пустякам шуметь, особенно Нодар всегда горячится. Футбол, погода, кино — обо всем спорит. И обидчивый такой: если своего не докажет, уйдет, калиткой хлопнет и целую неделю не показывается. Доментий у них как судья: чью сторону примет, тот и прав. Так по всей деревне повелось: пусть нас Доментий рассудит... О чем они сейчас?
— Вот у вашего отца отобрали виноградник? — говорит Гурам.— Отобрали. И что? Через пять лет в том винограднике и пяти пудов не наскребли. А сейчас, где лоза росла, даже не споткнешься, хоть в футбол играй. Раз в три года колхоз там кукурузу сеет, но она даже початка не дает.
— А ты чего хочешь? Куда гнешь? — горячится Нодар.— Чтоб опять всем землю в частное владение раздали, да? Правильно я тебя понимаю? Нет, ты не темни, прямо говори, так?!
— Лоза, мой дорогой, это не кукуруза и не лобио. Сам знаешь, сколько в нее труда вкладываем. Ей настоящий хозяин нужен. В наших горах технику не приспособишь, даже купоросом опрыскивать и то вручную приходится. Аппарат на спину и ходишь с утра до ночи. Так что, чьи руки работают, тот и хозяин.
— Ай, какой умный! Не голова, а Дом правительства! Дорогуша, ты министра из себя не строй, мельником был, мельником и останешься. Не для того мы кулаков раскулачивали, чтобы опять разводить.
— Какие кулаки, Нодар! — возмущенно сверкнув глазом, вмешивается Григол и даже ладонью по столу пристукивает.— Не мели глупостей! Будь сейчас у Доментия тот виноградник, он бы лишних двадцать тонн государству сдал. По государственной цене, между прочим. Верно, Доментий?
