– Расскажи, – попросил Маркус. – Должно стать легче.
Сандра села. Взяла с тумбочки наручные часы, посмотрела на время.
– Еле-еле семь утра, – сказала она. – Как ты в такую рань не спишь?
– Я проснулся минут десять назад, не переживай, – поспешил он её успокоить. И сам тоже уселся, сложив ноги по-турецки и глядя на подругу.
И она рассказала всё. Как-то скомкано и местами сжато, но рассказала. А потом дёрнула плечами, словно отряхиваясь от прошедшего кошмара.
– Да у тебя клаустрофобия начинает развиваться, – невесело присвистнул Маркус по окончании её рассказа. – Как ты с этим живёшь?
– Я не знаю, – призналась она. – Существую. Слежу за развитием событий.
Он заправил её выбившуюся прядку светлых волос ей за ухо, и она невольно грустно улыбнулась. Потом встала на ковёр, натянула на ноги смешные тапочки с мордашками енотов и пошла в ванную. Лежать больше не хотелось, а умыться стоило.
Она включила кран с холодной водой, добавила немного горячей и посмотрела в зеркало. Нахмурилась собственному отражению. Ничего спокойного она в нём не находила. Сплошная усталость и не проходящая со временем тревога отображались на её лице, не делая с него сходить. Она плеснула на него воды, провела ладонями, снова посмотрела на себя. Но так и не нашла на нём хоть каплю счастья.
Потом она подумала о сегодняшнем пробуждении. Вспомнила Маркуса. И вот тут она позволила себе неловко изогнуть губы в подобии улыбки.
Мысли о нём действительно делали её счастливой, хоть и ненадолго. И сейчас она вдруг начала чувствовать это острее, чем когда-либо, хотя всегда об этом знала. Но теперь всё и впрямь было как будто… по-другому. Потому что всякий раз, когда они пересекались взглядами, она вспоминала лишь один момент.
Она вспоминала, как он поцеловал её со словами: “Я просто не хочу тебя терять”. Осознавала, что действительно ждала этого поцелуя. И что это его она готова была считать за свой первый поцелуй. Первый, незабываемый, лучший. Который ей пришлось прервать из-за нахлынувших на неё вопросов, но который ей на самом деле не хотелось обрывать вот так.
А потом он сказал, что дальнейшее зависит от неё. И она совершенно не понимала, как же следует толковать эти его слова. Были ли они сказаны в порыве ревности? Не от души, не от сердца? Брошены на ветер? Сандра на это очень надеялась. Хотя и понятия не имела, как они это дальнейшее собирались разруливать. И собирались ли вообще.
По крайней мере, Маркус лишь подтверждал свои слова: “Я просто не хочу тебя терять”. Потому что если бы он захотел, то уже давно бы потерял. Но он не давал себе позволить чему-то случиться с ней. Да, это она ему позвонила на помощь, но после этого звонка у него ведь тоже был выбор. Он мог не спасать её. Но он спас. Потому что желал для неё только лучшего. Он желал для неё жизнь.
