Всё это попахивало диким безумием, что безумно нравилось одной из них и безумно затягивало вторую.
А потому заветную дверь открыла Элис. Неожиданно для самой себя.
Они бесшумно ступили внутрь и даже сквозь плотную ткань защищавшей их одежды почувствовали холод, стоявший в помещении. А всё потому, что главным героем на этой сцене был один большой… предмет?
Холодильник.
Мира подошла к нему и совершенно бесцеремонно раскрыла его прозрачную дверцу.
Однако внутри ничего не было. Это было видно и без открывания, но стоило ведь удостовериться в том, что это действительно было так.
Блум замерла в замешательстве, осматривая пустые полочки. Хотя они не были по-настоящему пустыми: на некоторых из них ютились подставки под пробирки. Без пробирок, конечно.
Элис подошла к ней сзади и тоже заглянула в холодильник. Провела рукой в перчатке по одной из полок. На них не было ни пылинки.
Да и подставки стояли как-то неровно. Повёрнуты под углами градусов в пять-шесть, может, но ведь повёрнуты.
Миранда резко развернулась, медленно, ибо быстро в таком одеянии не получалось, подошла к стене, присела на корточки и посмотрела в пол.
– Здесь кто-то был, – приглушённо раздался её голос спустя пару мгновений её тщательного изучения линолеума. – Тут даже следы видны, правда, очень блёкло.
– А это не наши ли собственные? – слегка испуганно спросила Краунштаун.
– В том числе, конечно. Но посмотри в холодильник. Всё, всё указывает на то, что кто-то был тут до нас. Совсем недавно.
Она встала, провела рукой по стене. Кинула взгляд в сторону холодильника.
Он был весьма подозрительным. Что же крылось в нём раньше, до того, как он стремительно опустел? Почему именно в секторе В?
Глупо было считать, что в пробирках так бережно хранились мысли, чувства, эмоции, воспоминания, сны или плоды воображения. Для них существовали хранилища, как раз в этих двух секторах. Но что здесь делала эта комната, было совершенно не ясно. Ведь ей, скорее, нашлось бы место в секторе С, где не было ни одного Хранилища.
– Слушай, мне кажется, оставаться тут небезопасно, – осторожно проговорила Элис, подходя к выходу. Холодильник она уже закрыла от греха подальше. Всё здесь теперь выглядело так, будто никого и не было в этих стенах. Кроме тех, кто уже успел тут похозяйничать.
Мира хотела было сострить, но вдруг что-то будто ударило ей в голову. И это что-то – наверняка, без сомнений, а может, с сомнениями, но лишь небольшими – страх. За Элис ли, за себя ли, за брата – ли? Не было это ей ясно. Но страх она как-то чуяла каким-то лишним чувством, спрятавшимся за пазухой её вскрытого на повторном прохождении Золотой галлюцинации подсознания.
