– Вы на самом деле думаете, что этих мер достаточно? – нервозно засмеявшись, поинтересовалась Джулия, посмотрев в лицо мисс Коллендж.
– Я не вижу, что здесь ещё можно и нужно изменять, – прохладно заметила та.
– Конечно, не видите. Вот только… – Остборн слегка качнулась на стуле, щёлкнула пальцами. – Что, если не все, кто получил листовки, явился в Москву-Сити? Что, если некоторые отсиживались по домам, решив не ехать, не тратить свои поездки на карте “Тройка” или просто свои силы и своё время, а проследить за развитием событий где-нибудь по телевизору или в интернете? Что, если кто-то из присутствовавших там вёл прямую трансляцию в социальных сетях? И что, если трансляцию эту кто-то взял и сохранил до лучших времён? Создаётся такое ощущение, будто бы вы и не думаете о таком возможном ходе событий! Не предусматриваете возможность существования различных уловок для того, чтобы уберечь полученную от Богомолова информацию от нас!
Она остановилась, дабы перевести дух. И попробовать переварить всё то, что только что выдала Аманде. На эмоциях. Особо не задумываясь.
И тем не менее, даже не работая над своей речью, ей удалось высказать всё то, что легко могло оказаться чистейшей правдой.
Во время распространения новостей с чудовищной скоростью стоило бояться утечки любых фактов. Во время до икоты частого, почти что постоянного использования людьми социальных сетей, куда они готовы были выкладывать буквально весь свой день по часам, по минутам, стоило бояться.
В это время стоило бояться. А Джу одно знала. Страх рождается от неопределённости. Здесь этой неопределённостью была развилка между тропами, ведущими к положительному и совсем не положительному исходам дела. И от наличия этой развилки действительно становилось страшно.
Страх наступал на пятки, готовившись запрыгнуть на плечи и, закрыв лицо, глаза, повалить наземь. Страх раскрывал свои широкие объятия, обхватывая со спины.
Страх уже был с ней. Рядом.
– Я подумаю над твоими словами, – только и выдала госпожа Президент всё тем же ледяным тоном. И Джулия едва сдержалась, чтобы не плюнуть ей в лицо и не закатить истерику прямо в кабинете.
Она выбежала наружу. Поправила свой хвост на затылке, провела тыльной стороной ладони по лицу и поспешила спуститься на нижний уровень, где можно было спокойно посидеть и поразмышлять о чём-нибудь. Не в своей комнате: там у неё мог начаться приступ недавно начавшей зарождаться клаустрофобии. Причём проявлялась она исключительно в тех стенах. Хорошо, что не ночью, когда нужно было спать.
