– Ты что здесь…
– Тут зрителей сгоняли, словно скот, – оборвала её подруга на полуслове. – Потому и я тут. А мне домой скорее надо, у меня Кристина совсем одна в квартире сидит, представляешь?
– Не денется никуда твоя дочурка, Рит, – поспешила успокоить её Алина. – Надо сейчас подумать, как всю эту вакханалию завершить.
– А можно потише? – возмущённо поинтересовался какой-то высоченный парень, стоявший позади них.
Алина фыркнула, посмотрев на него.
– А вы что, верите всему, что там говорится? – спросила она и глянула на экран.
– Здесь, в Москве, находится лишь филиал, – продолжал вещать Богомолов. Алина схватилась за голову, ища глазами хоть что-то, что могло бы окончить этот спектакль одного актёра. Потом достала из кармана телефон и быстро набрала номер коллеги, в котором уж точно не сомневалась.
– Алексей! – крикнула она в трубку. – Ты можешь это прекратить? Необходимо выключить видеозапись, прежде чем…
– Этим я и занимаюсь, – прервал её Алексей. – Можешь не сомневаться.
Алина с облегчением шумно выдохнула.
Звук продолжал потрескивать. Изображение начало колебаться. И через секунд десять оно пропало. И вместе с ним пропал и голос.
Вот только ни к чему хорошему это всё равно не привело.
Послышались изумлённые вскрикивания. Вопли. Свисты. Улюлюканья.
Алина огляделась. Были люди, которые уже хотели поскорее уйти. А были те, кто за счёт этих нескольких минут, которые успел продлиться ролик, настроился так бунташный, что уже ничто не могло их остановить.
– Вы это слышали? – орал кто-то из них. – Вы слышали, что нами управляют, слышали?
Раздались соглашающиеся с ним вопли.
А потом толпа побежала, снося с ног всех, кто не бежал вместе с ней по течению.
Алина схватила Риту за руку и в последнее мгновение оттащила её к стене. Она чувствовала себя такой напуганной, какой не была ещё никогда.
И когда она посмотрела на свою подругу, всё ещё крепко держа её за левую руку, где-то там впереди раздался выстрел. А за ним – ещё несколько.
Началась пальба. Кто-то открыл огонь. Оставалось лишь два вопроса: кто? по кому?
***
Мира взяла в руки рабочий планшет.
Ей было скучно. Нечем было заняться. Да и к тому же, если бы что-то она делать и начала, то была бы под надзором. Она теперь всегда был под постоянным надзором. И знание этого радовать не могло. Наоборот: оно удручало.
Да даже всё, что она думала, уже было доступно Аманде.
Миранда Блум стала для Президента открытой книгой. До такой степени распахнутой, что она уже начинала разрываться.
