На лекции у Размуза было скучно. Все потому, что некоторые ушли в свои душевные терзания и в конфликты с преподавателем не вступали. Как и на лекции Везувиана, рука автоматически вела конспект, не слишком вдумываясь в содержимое. Единственной хорошей вестью этих двух часов было единогласное решение темной половины двенадцатого курса притащить ужин из столовки прямо в общагу и там за общим столом позаниматься собственно тем, чем и должны заниматься студенты.
В общаге темных царил полный бедлам. Стены ходили ходуном, где-то что-то взрывалось и рушилось, повсюду раздавались крики и визги, все бегали, прыгали и разве что не кувыркались, некоторые даже дрались. Оно и раньше так было, но в отсутствие надзирательницы обрело просто небывалый масштаб разрушений. Мы дружно расположились в общем зале, зубрили материал, обменивались конспектами и учебниками, то и дело пригибаясь и отбиваясь от летящих мимо предметов. Такого единодушия еще никогда не было.
— Ру, а где Рита? — отвлекла меня Сердолика от сверки конспектов лекции Виана, потому что как выяснилось, я очень многое упустила.
— У нее уважительная причина. — Не поднимая глаз от тетради, я дала холодный и, на мой взгляд, исчерпывающий ответ.
Стоит только сказать, что она с Морионом, и все наши леди резко забудут, что они леди. Про ведьм и говорить не стоит. Да и кому это может быть интересно? Гораздо интереснее сейчас внимательнее изучить такую интересную тему проклятий кровной магии и способы волшебного воздействия на кровь в принципе. Потому что в этом определенно есть что-то такое… знакомое. Даже близкое к сердцу, что пока только упорно звенит маленьким колокольчиком в подсознании, желая выйти наружу и быть осознанным.
— А ты нам ничего рассказать не хочешь? — подхватила Иолита, отодвигая учебник подальше, оперлась локтями в стол и положила руки на ладони, ожидая чего-то.
— Например? — я откровенно напряглась, но старалась не подавать вида.
— Что произошло после падения? — Иола отступать не собиралась, и все-таки побилась того, что я вскинула голову.
Ох и зря. Потому что мне совершенно не нравилось единодушное любопытство двенадцатого курса.
— Вспомню, расскажу. — Фыркнула я.
— Хочешь сказать, что ничего не помнишь? Нам можно рассказать, мы же друзья.
— Ио, так давай я тебе по дружбе крыло сломаю, а потом посмотрю, много ты запомнишь кроме боли или нет? Могу не крыло, а руку, чтоб не сильно мучилась.
Подруга отодвинулась и смотрела с опасением. А потом так же молча вернулась к занятиям. То-то же. Больше провокационных вопросов не было, исключительно по учебе. Двенадцатый курс держался сплоченной стеной, готовый принять вызов брошенный директором и справиться с новой учебной программой, распределяя расписание приблизительно так же, как мы с подругами.
