— Моя мать заботилась о тебе, она заслуживает другого отношения.
— Твоя мать заперла меня здесь, приказала избивать при любом удобном случае и свела в могилу моего отца. Она даже простого уважения не заслуживает. — Сорвалась я, с трудом отстраняясь.
— Знаешь, твой папашка тоже не такой уж и чистый. — Вспылил брат, но тут же успокоился. — Руби, маленькая моя Руби, — укоризненно покачал он головой. — И что дальше? Просто сводные родственники?
— Да. — Спокойно ответила я. — Виан, — повернувшись, старалась ничем не выдать своих настоящих эмоций, заглядывая в глаза. — Ты не любишь меня, а просто жалеешь и хочешь уберечь. Увы, для меня этого мало, и жалости я не терплю. И ты не раз говорил, что видишь во мне Хиберию.
— Моя маленькая Руби, — он прижал меня к своему плечу. — Упрямая, вздорная, все понимающая и такая взрослая. Если бы Хиби все еще была жива, вы бы подружились. — Он замолчал, вспоминая сестру-близнеца. — Пообещай, что для меня ты навсегда останешься маленькой Руби. — Виан чмокнул меня в макушку. — Не поступай со мной как она, — тихо добавил он, так что я еле расслышала.
Трагедия, постигшая его, когда Хиберия Брагденвиль покончила с собой пятнадцать лет назад, все еще оставалась зияющей раной в сердце. Юная красавица была влюблена в лучшего друга Везувиана, молодого офицера по фамилии Греендиш, причем вроде даже взаимно. Но их любимая мамочка поставила на чувствах дочери массивный крест, подыскав ей в пару какого-то вдовца. Чувствительная и ранимая девичья душа рыдала, стонала, била в грудь руками и кричала, что если вдовствующая мать не изменит своего решения, то будет худо. Мачеха моя, с присущей ей твердостью и равнодушием к чувствам других, твердила, что делает это во благо семьи, и все стенания всего лишь пустые угрозы. Но Хиберия оказалась не робкого десятка и где-то раздобыла яд. После ее кончины Везувиан ушел из дома и стал строить свою независимую карьеру на нейтральных землях.
Поняв, что младшая Брагденвиль ушла из этого мира приблизительно в том же возрасте, что и я сейчас, и чего он на самом деле по-настоящему боится, лишь сильнее прижалась к брату.
— Ни за что не поступлю.
Как сильна не была бы ненависть к мачехе, сводного брата я все же любила. Он заботился обо мне, опекал после смерти отца, а иногда и утирал бессильные слезы отчаянья. Везувиан криво улыбнулся и взъерошил мои волосы.
— Хорошо. — Тяжкий вздох сорвался с губ директора. — До прибытия короля держись рядом со мной. От греха подальше. И мое предложение будет действовать до его появления, тебе остается просто сказать да.
