— Руби! — моментально подлетел Виан.
— Который час? — шипя, ведьма шарахнулась от него в сторону.
— Что?
— Время! — зажимая ту самую ранку, что сейчас просто пылала на левом запястье, я требовала ответа.
Мужчины непонимающе переглядывались.
— Почти десять.
Кто из них дал ответ, я так и не поняла, сосредоточившись на одном крайне неприятном факте. Привыкание к яду значительно сокращало время его действия. А значит, скоро придется вообще отказаться от его использования. По моим расчетам, накрыть меня должно было только завтра утром, но никак не сейчас. И боль была такой сильной, что просто путала мысли. А раньше такого не было. Кости ломило и выкручивало, кровь будто бы кипела. И поделать с этим вообще ничего нельзя. Пока обезболивающая дрянь, только что приготовленная специально на этот случай, не остынет, ее пить нельзя. От отчаянья и боли выступили слезы.
Кто-то учтиво помог опуститься на подставленный стул. Не Виан. Потому что лорд-директор внял угрозам и не прикасался к злым ведьмам. Только маячил перед лицом, опустившись на корточки.
— На откат не похоже. — Задумчивая интонация в голосе Райдолина.
— Ру, что происходит? — отразилось беспокойство на лице Везувиана, пока он безуспешно пытался заглянуть мне в глаза.
— Все нормально, — сквозь зубы отозвалась я, опуская веки и чуть покачиваясь на стуле.
Знаю, что это не поможет, но, по крайней мере, на этом можно сосредоточиться. Да только опустившиеся на мои колени чьи-то ладони сбили весь настрой. Глаза вмиг распахнулись, чтобы узнать, кто такой наглый. А увидели того, кто забыл о моей клятве. Везувиан Брагденвиль, гроза и ректор вся Академии-интерната Благородства, Доблести и Магии упал на колени и сгреб ведьму в свои объятия, прижимая к груди, насколько это было вообще возможно.
— Руби, маленькая моя. — Голос просто затопило отчаяние. — Мне нет прощения, но прошу, скажи, что мне сделать?
Чтоб его. Совесть проснулась окончательно и теперь грызла с удвоенной силой. Потому что Везувиан вообще ни в чем не виноват, хоть я и пыталась уверить себя в обратном. Потому что это было следствием нарушенного обещания. Слезы сами хлынули из глаз, было так стыдно. Пришлось признать, что ничего он сделать не сможет. В лазарете у нас нужных противоядий не водится. Сильных обезболивающих тоже. Их обычно сами студенты готовят. А кто не готовит, тот покупает у тех, кто готовит. Деловой подход и все крутятся, как могут. Поэтому мы молча взирали на мою левую руку, где магия стягивала края раны, не оставляя даже малейшего напоминания о произошедшем.
