Провожали меня до общежития всей хирилловой троицей и в полной тишине. Больше мне не требовались разъяснения, за что их так прозвали. Хватало и того, что довелось испытать. Дай Светлая Каламея, дожить до окончания визита даирского правителя. И не допусти Злобный Хирилл, еще раз с ним так близко столкнуться.
В общежитии стояла тишина, как и положено в это время суток. Все мирно спали и понятия не имели о событиях, имеющих место быть. И мне бы тоже не мешало выспаться, но тело упорно жаждало деятельности. Пробравшись на цыпочках в спальню, отметила одну странность. Мои соседки делали вид, что спят, демонстративно повернувшись ко мне спинами. Что ж, сами виноваты. Ибо я тоже демонстративно и со скрипом по полу вытянула сундук из-под кровати, зажгла свечу на своем подоконнике, сверилась с расписанием и старалась шуметь как можно громче, готовясь к новому дню.
А солнце медленно поднималось над Граной, над территорией Академии пронесся сигнал к побудке. Еще один день в аду на шаг приблизил к окончанию мучений. Еще три-четыре года и я выйду отсюда, чтобы начать мстить.
Преподавательский состав, увидев меня в числе первых на построении второй день подряд, несколько напрягся. У некоторых даже глаз задергался. Мироздание явно дало трещину, и эта трещина не сулит ничего хорошего. Это и подтвердил лорд-директор, лично явив свой идеальный лик на обычном построении, и не удостоив сестру даже презрительным взглядом. Словно меня тут и не стояло. Но главной странностью этого утра оказалась пришибленность всех темных. На душе стало как-то тяжело. Даже боюсь представить, каким образом Везувиан забирал надзирательницу из общежития, прежде чем избить и усадить в клетку.
— Недоброе утро, адепты. — Ирония в голосе директора только усугубила эту тяжесть, успевшую пробраться в сердце и сжать его. — Сегодня ночью имело место событие, выходящее за все допустимые рамки и порочащее всю Академию. — Пока Везувиан отрешенно смотрел на большой портрет основателей сия «прекрасного» заведения, по залу пронесся ропот. — Увы, не в моих интересах, оставить это без внимания. — Вот теперь директор повернулся к ученикам.
Все невольно отступили шага на три, дрожа от страха. Даже преподаватели. Ибо за спиной Везувиана в тот же момент появилась дюжина призрачных стражей, в тяжелых доспехах и с вполне материальным оружием. Кажется, игры кончились. Самый спокойный, самый лояльный, самый добрый и лучший ректор Академии решил продемонстрировать всю свою решимость действиями. Призрачные стражи призывались, чтобы жестоко покарать нарушителей режима и правил. Иногда смертью. Очень медленно Виан согнул левую руку в локте, демонстрируя сжатый кулак. Совершенно спокойно распрямил указательный и средний пальцы. Желто-зеленые глаза, словно в последний раз, обвели каждого присутствовавшего бесчувственным, холодным, не знающим жалости взглядом. Резким, четким, даже каким-то механическим движением была отдана команда к действию. Двенадцать призраков обратились смерчами, стремительно пронеслись по залу, обдавая просто убийственно ледяным холодом, и вернулись на свои места. И никто даже зажмуриться не успел, но теперь боялись даже оглядеться и посмотреть, что же все-таки произошло.
