Мужчина подошел ко мне так, что я смогла ощутить сладкий запах его парфюма, и быстрым ловким движением расстегнул застежки на моей мантии, оголяя шею.
— А такое, которое скроет синяки и ссадины? — зелено-желтые глаза вспыхнули злобой.
Ах, да. О последствиях своих выходных я совсем уж и забыла. Ну что поделать, если осуществление мечты требует упорства и жертв. Везувиан просто бесился, видя на мне синяки, ссадины и шрамы, да вот только поделать с этим ничего не мог, не в его власти сие, что, безусловно, радует. И поэтому он в каждый первый день недели распекал меня именно за их наличие, а не за факт очередной провинности. А список провинностей, нарушений правил, недостойного леди поведения и прочего, с каждым днем приумножался очередной стопкой бумаг на его столе. Увы, выгнать меня за них не могли, ибо я хорошо училась, перекрывала весь причиненный ущерб и содержание в данных стенах стипендией, и да, была сводной сестрой директора. К тому же, я умело переводила наказания физическим и весьма тяжелым трудом, в отрицательные баллы за поведение, или наоборот, когда это было наиболее выгодно. Отвечая на вопрос, я лишь кивнула.
— Ру, — Везувиан осторожно одной рукой притянул меня к себе, держа за талию. — Ты понимаешь, для чего Морион устраивает это?
— Понимаю, — отозвалась я, пытаясь отстраниться.
— Ты должна пойти, Ру. — Выдохнул он мне в волосы.
— Почему?
— Потому что ты Дарквейн и его верноподданная.
Дальше объяснять смысла не было. Пока я не принесла клятву верности, или не отринула ее, я обязана была занять положенное место. Когда в последней войне за трон Везувиан сражался на стороне Мориона, он выступал с армиями обоих герцогств, что не подрывало репутацию семьи Дарквейн в глазах нынешнего правителя.
— Но ты можешь прийти уже в другом качестве… — Везувиан запнулся, сильнее сжимая пальцами мое тело.
— В каком? — на всякий случай уточнила я с вызовом в голосе, поднимая глаза.
Брат был выше меня на целую голову, что всегда вызывало чувство защищенности и некоторый комплекс неполноценности. Рядом с ним, я чувствовала себя маленькой и беззащитной, и с одной стороны это льстило и внушало надежду, с другой заставляло люто ненавидеть себя, свою никчемность и невозможность защититься самостоятельно.
Смуглые длинные пальцы очертили контуры моего лица, задержавшись на губах. Во взгляде мужчины появилась тоска. Я смотрела на него и пыталась понять, о чем Везувиан думает. И вспомнила свой первый выход в свет, когда он старательно отгонял от меня ухажеров, аргументируя это тем, что адепту темной магии ни к чему подобные связи сомнительного характера. В байку о том, что он желает для своей сводной сестры самого лучшего, я почему-то вообще не верила. Скорее он желал, чтобы его семья сохранила влияние в двух стратегически важных областях Даира. Но тут было что-то большее. Что-то далекое от братской любви.
