— В связи с этим все занятия на сегодня отменяются, — равнодушно продолжал лорд-директор. — Вечером мы устроим королю прием по всем правилам. И первую половину дня проведем в подготовке. Но присутствовать на нем смогут только старшие ученики. — Внес он поправку. — Младшие должны помочь старшим в подготовке и сборах. Остальные дни будут проходить согласно вашим расписаниям. Но учтите, во время визита будут присутствовать люди, которые оценят ваши манеры и знания. После этого я лично на общем собрании в конце недели зачитаю все ваши неудачи. Обо всех прочих изменениях в распорядке дня, если таковые последуют, вы будете уведомлены как минимум за пару часов, и я настоятельно прошу быть к этому готовыми. Все свободны.
Два типа вздохов, радостные и обреченные, вновь пронеслись над залой. Но уходить раньше лорда-директора никто не собирался, все так же держа строй и чего-то ожидая.
— Рубина Дарквейн, немедленно в мой кабинет. — Уже почти покинув помещение, прокричал мужчина.
А вот и то, чего все ждали. Половина девиц в зале ехидно оскалились. Кажется, Рубина Дарквейн с королем не встречается. Ну, хоть высплюсь в свое удовольствие.
Почти бегом я сорвалась за лордом-директором. Почти, потому что надо оставаться леди в любой ситуации. По крайней мере, так гласят правила. Нагнав сжалившегося и сбавившего шаг мужчину возле административного корпуса, позволила ему открыть двери и пропустить меня вперед. Дальнейший маршрут в директорский кабинет был мне известен даже лучше, чем самое простое проклятие столетнего сна. Заперев двери, мужчина сел за свой широкий стол из красного дерева, сцепил пальцы в замок и внимательно уставился на меня. Могу представить, как он устал созерцать растрепанную девицу, стоящую в центре его кабинета и ни в чем не раскаивающуюся.
— Догадываешься, о причинах своего пребывания здесь? — как-то язвительно начал мужчина.
— В кабинете или в Академии? — я наивно хлопнула ресничками.
— В кабинете, — невероятно красивые глаза в обрамлении темных ресниц недобро сузились, но, кажется, их обладатель был в хорошем расположении духа, потому что принял правила игры «выведи из себя другого».
— Есть предположение, что перечень моих проступков, переведенный в балловую систему, понизил средний балл до такого уровня, который не позволит присутствовать на званом вечере. — Скороговоркой выпалила я с самым невозмутимым видом.
Реакция мужчины была известна заранее. Обычно, голос его переходил на крик, дальше следовала весьма эмоциональная лекция на счет того, что некоторые позорят себя и Академию, у которой и так довольно плохая репутация, ибо сюда сплавляют всех неугодных деток, после чего меня отправляли думать над своим поведением. Но тут произошло нечто невообразимое: на лице лорда-директора появилась такая довольная усмешка, что душа унеслась в пятки, сердце пропустило удар, а потом решило пробить грудную клетку, судя по частоте биения.
