Я откинулся на спинку. Очевидно, я улыбался, так как Ванька, посмотрев на меня, тоже изобразил на своем лице подобие добродушия. Хороший он пацан. Но Обрезанов тоже был хорошим. Неужели это я воспитал его такой сукой? Дичь какая-то…
Ясно одно. Мои ноги на правильном пути. До сих пор я не ошибался, и подтверждением тому является порядком надоевший кадровик. Значит, приняв решение о розыске Ольги, я не ошибаюсь и сейчас. Раз так, то девчонка в опасности. Помимо меня, охотников на Кореневу пруд пруди. Алтынин сказал, что упомянутые в письме документы — это его записная книжка. Врет! Теперь совершенно очевидно, что у Кореневой находится нечто, волнующее обе стороны баррикады. Ищут пожарные, ищет полиция…
Ладно, Алтынин, я передумал. Передышка отменяется. Надеюсь, ты вдоволь надышался ароматом камеры и вновь обрел возможность мыслить. Хотя возможность мыслить тебе не понадобится. Сейчас должно сработать рефлекторное чувство самосохранения. Весь разговор должен занять не более пяти минут.
— Ваня, я сейчас позвоню в дежурную часть, и тебе выдадут Цента. Приведи его сюда.
Ваня мгновенно освободил кабинет от своего присутствия, а я, набрав номер, соединился с Мамалыгиным. Думаю, что работу в административном здании авторынка тот уже закончил. В любом случае Мамалыгин не тот следователь, который будет писать протоколы на морозе, если их можно писать в кабинете. Жаль, что мы находимся в разных зданиях, лучше было бы сходить… Впрочем, разницы теперь уже нет — он поднял трубку.
— Слушай, коллега, — обратился я к нему, — а кто среди этих корейцев главный? Кто авторынком-то распедаливает?.. Я понимаю, что Тен, но Тена сейчас как бы нет… Ага, спасибо!.. Да зачем записывать? Русский человек три буквы всегда запомнит.
Нажав на рычаг, я набрал второй номер.
После пятого гудка раздался пьяный голос:
— Мурзабеков на проводе.
Трезвым этот голос не мог быть в принципе.
— Мурза, это Загорский.
— Понял. Понял. Типа работа есть? Понимаю. Васильевич, ты знаешь, сегодня друзья с Бишкека должны приехать, а у меня…
— Займу я тебе. Приходи. Значит, так…
Я занимал ему уже восемь лет. И никогда не требовал отдачи. Где взять деньги для возврата бывшему уголовнику, а ныне вечно пьяному доверенному лицу?..
Положив трубку, я потер руки. Прежде чем меня сотрут в порошок свои же, я должен найти негодяя, который бил ножом Лешку.
Когда Иван усадил передо мной Алтынина, тот недовольно выдавил:
— Ну, что еще?
Я равнодушно пожал плечами:
