— Как там у тебя, Петр Михалыч?! — давясь кашлем, крикнул я. — Терпишь?
— Терплю пока! — отозвался стрелок. — Ноги вот только… ноги жжет… прямо спасу нет!
Я промолчал. У меня самого положение было не лучше. Металл обшивки накалился так, что не тронуть рукой. А в кабине, как в печке, дышать совсем нечем.
И все же главная опасность таилась в другом: огонь вот-вот мог добраться до бензобаков — и тогда машину в любой момент могло разнести в куски. Ананьев это хорошо понимал. Но что было делать? Передовую мы еще не перевалили, под крылом — немцы; выбрасываться с парашютом — значит попасть в плен.
Нет, твердо решаю я, только не это! Лучше сгореть вместе с машиной, лучше взорваться…
В наушниках слышатся стоны Ананьева, слышно даже, как он скрипит зубами…
— Как, Петр Михалыч? Терпишь? — вновь хриплю я, понимая, что мой вопрос бессмыслен, но нужно подать голос, подбодрить, хоть что-нибудь, да сказать: вдвоем всегда легче. — Терпишь, Михалыч?!
— Невмоготу больше… сапоги… Сапоги горят!
— Лес по курсу видишь?
— В-вижу…
— Там уже наши, понял?.. А внизу немцы, понял?.. Дотянем мы, обязательно дотянем, понял?..
В ответ не донеслось ни слова. Рация молчала.
До опушки леса, где начинались наши позиции, оставалось совсем немного. Но мотор захлебывался и едва тянул. Стиснув зубы, я старался выжать из него все, что можно.
Внезапно каким-то шестым чувством осознал, что ждать больше нельзя: катастрофа произойдет с секунды на секунду. Глянул сквозь клубы дыма вниз — до разделяющей окопы широкой ничейной полосы несколько сот метров.
Скомандовал:
— Приготовиться к прыжку! — И стал отсчитывать вслух: — Раз… Два… Три… Четыре… Прыгай!
Ананьев перевалился за борт.
Еще секунда — чтобы отбросить назад форточки, поставить фонарь на защелки, отстегнуть ремни… Все!
Вырвав кольцо парашюта, успел краем глаза заметить, что окопы немцев уже позади.
Приземлился я в неглубоком овражке, как раз посередине нейтральной полосы. И сразу со стороны немцев заухали минометы. Наши тоже не заставили себя ждать. Одни стремились накрыть экипаж взорвавшегося самолета, другие — этому помешать, подавить батареи противника. Дуэль из-за двух человек разгорелась не на шутку.
Огляделся. За кустарником послышалась какая-то возня. Вытащив из кобуры пистолет, пополз навстречу подозрительным звукам. Там оказался Ананьев. Он, чертыхаясь, срезал ножом с ног обугленные сапоги.
— Взгляните, товарищ лейтенант! — мотнул он головой в сторону. — Вон там, за бугром!
