- Об одном попрошу, - сказал я свидетелям. - О публикации пока ни слова. Не то сглазим.
Оба кивнули - дело понятное.
- Журнал подаришь? - спросила Маша. - С надписью от автора.
- Непременно! - кивнул я. - Если раздобуду.
- В комитете комсомола попроси! - посоветовала Маша. - Помогут.
Я хлопнул себя по лбу - точно! В этом времени люди читают много и жадно. Спрос на книги и периодику бешенный. Бумаги не хватает, поэтому тиражи лимитируют. На 'Правду' это, конечно, не распространяется, как и на 'Советскую Белоруссию'. А вот литературные журналы - в лимите. С началом подписки на почте выстраиваются очереди. Многим не достается. Что журналы? В том времени я работал в ведомственной газете белорусского МВД. Тираж - 400 тысяч экземпляров при жестком лимитировании. Обычному гражданину выписать газету не светило - только сотрудникам МВД и их помощникам. Так ради подписки люди в дружину записывались. Комитет комсомола - орган идеологический. С 'Союзпечатью' наверняка сотрудничает.
- Ты умница, Маша! - сказал я прочувственно. - Дай поцелую!
- Но, но! - взволновалась Лиля.
- Не пыли! - отмахнулась Маша. - Не уведу я твоего жениха. Даже если б и захотела.
Она залепила мне жаркий поцелуй. Коля захохотал, Лиля надулась. Впрочем, ненадолго. В знак примирения мы с ней расцеловались, причем, Коля с Машей в этом момент скандировали: 'Горько!' Репетировали, словом. Душевно посидели...
В комитете комсомола новостью восхитились и обещали помочь. Не каждый день работников завода печатают в союзном журнале! Даже не каждый год. В комитете вообще не смогли вспомнить прецедента. С меня взяли обещание выступить перед читателями в заводской библиотеке, я согласился. А что, приятно.
В конце ноября вышел журнал. Текст повести практически не правили. Имелась моя фотография. Я подрядил на съемку фотокора из заводской многотиражки, заплатив ему три рубля. Присутствовала кратенькая биография. О медали упомянули. В своем времени я ее стеснялся. Все было не так, как написали в представлении. Шевко, действительно, уронил гранату под ноги. Но это был мой косяк - не сумел научить молодого. И спасал я не его - себя. Отшвырнув гранату ногой, сбил с ног пацана и шлепнулся рядом. Собой я его не накрывал, просто оказался к взрыву ближе. Шевко не задело, чему я очень радовался. За его смерть или тяжелое ранение с меня бы спросили. Самого меня слегка поцарапало. РГД-5 - граната слабенькая, осколками лишь поверху задело. На учениях присутствовал генерал из Москвы, это он приказал раздуть подвиг. Во-первых, это свидетельствовало о высоком моральном духе личного состава. Во-вторых, показывало выучку младших командиров. Командир части был только 'за'. Он пролетал мимо наказания и становился воспитателем героев.
