Черт, я уже хотел побывать с ней по местам Хемингуэя, погулять по Парижу, но попросил ее сесть в такси, что она и сделала. По дороге в мой одинокий дом, она вела беседу со мной и таксистом. Говоря, как прошел ее день, мы переходили с темы на тему. Она была и правда меня рада видеть, но я знал, что в ней играет алкоголь. Марина легка и была раскрепощена к разговорам. Мне уже не терпелось с ней выпить и повалить ее в постель. Мы вернулись к моей точке отбытия.
- Кость, - сказала Марина, - у вас тут что, не убирают сугробы?
- Нет – ответил я.
Расплатившись с таксистом, мы прошли с ней по малым сугробам к моему подъезду, который освещался лампочкой на железной двери.
- Малыш – сказала она, зверски возбуждая меня.
- Что?
- Давай выкурим по сигарете?
- Может быть, лучше это сделаем у меня дома.
- Нет – капризно ответила она.
Мы закурили по сигарете, в моих руках пакет с двумя бутылками и шоколадом.
- А что у тебя в пакете? – спросила она, интригующе.
- В моем пакете, дорогая, две бутылки игривого веселья и шоколад.
- Хочу музыку!
Я выкинул сигарету, взял ее за руку и мы поднимались на мой этаж. В квартире было тепло для нее. Она взялась за голову, почувствовав это. Скорее всего, она поняла как только ляжет в постель, я не буду джентльменом, а наоборот буду приставать пока не получу, что хочу. Она знала куда шла и кому звонила, не нужно строить из себя невинную жертву несчастной любви.
Марина попросила помочь расстегнуть ее куртку, помощь была лишь повод для поцелуя. Она поцеловала меня страстно, я не мог вырваться, так как она прикусила мои губы и схватила меня за задницу рукой. Вздохи мои просили пощады над губами. Марина знала это, поэтому мои губы были в ее плену зубов, я не мог дернуться. Ей нужна была власть надо мной. Она расстегнула мою куртку и сняла, затем сняла свою. Смех сквозь зубы ее, я не мог ничего поделать, мне хотелось хорошенько ударить её, я еле сдержался. Она отпустила мои губы, я быстро снял обувь и прошел к раковине умыться.
- Черт, Марина – сказал я ей, стоя над раковиной.
Она подошла ко мне.
- Извини Костя – ответила она, затем засунула свой палец в рот.
Я понял, что тут нельзя было ругаться или что-то вроде того. Девушка просит прощения, насасывая свой палец. Мои мысли приняли успокоение над гневом.
- Открывай шампанское – сказала она, подняв одну бутылку вверх, к люстре.
- Зажги газ – сказал я. – Что бы было еще теплей.
