- Конечно. Тебе нужно на студию, что бы записать эти песни.
Пока она говорила, я уже почти допил бутылку. Возможно, она была счастлива это слушать, но мне хотелось бы уже лечь спать. Но нужно было сделать свое дело страсти. Такие игры меня утомляли всегда. Так много непристойностей, а основного дела нет. Черт.
- Марина – сказал я.
- Что?
- Давай ляжем уже в постель?
- Ты устал?
- Меня утомило. Честно.
Она взяла гитару и положила ее в угол комнаты. Затем сняв с себя кофту, оставаясь в черном лифчике, поцеловала меня. Я потрогал ее за грудь, она схватила меня за губы левой рукой.
- Какой ты не терпеливый – шепотом произнесла она.
Я сидел на постели в неподвижном состоянии. Эрекция не давала мне возможности думать, о чем либо. Она сняла с меня свитер, под ним оставалась белая майка. Марина начала целовать меня в шею. Черт возьми, я встал и схватил ее за волосы, при этом страстно засосав ее губы. Расстегнув ее лифчик, лаская ее грудь ртом, она страстно издавала звуки прекрасной музыки возбуждения. Я снял с себя джинсы и майку, оставаясь в одних черных трусах, повалил ее в постель. Насильно снял с нее всю одежду, которая была на ней. Игры, которые она вела, подразумевали склонность к изнасилованию, что возбуждало меня больше, так как, Марина сильно не сопротивлялась. Я входил в нее, держа одно рукой ее руки над ее головой. Меня позы она стала великой наездницей, и тогда я понял, что насилуют меня. У меня не было права помогать движением и трогать ее тело. Она крепко держала мои руки, ее дыхание и пульс учащались и становились громче. Музыка лилась со всех стен комнаты. Эхо будто в моих ушах. Она остановилась, поцеловав меня в шею и отпустив мои руки. Сильное возбуждение ее приняло спокойную маску удовлетворенного лица. Мне, конечно, это очень льстило, что надо мной жрица любви испытала оргазм, но я не дошел до своего предела. Марина продолжала набирать скорость так же на мне, я трогаю ее тело. Чертовски приятная скорость, от которой я повалил ее и кончил ей на грудь. Марина, открыв рот, издав звук радости, растирала мою сперму на себе.
Это показалось мне сильно дико и озабоченно. Может быть, из-за таких склонностей пьяной любви, у нее не было парня. Для меня это было восхитительно. Ведь дикость я любил. Нет смысла скрывать свое удовольствие в постели перед партнером. Черт, мне захотелось чаще проводить с ней такое время. Пусть она считалась конченной шлюшкой в глазах людей. Все делают ошибки, о которых жалеют после. Я знал, что любви здесь не будет никогда.
