Едва бледно-розовое зарево рассвета принялось освещать восточную сторону горизонта, я уже добрался до нужного места.
Каменистая тропинка начала уходить вверх по лесистой аллее, заканчивающейся крепким забором с дверьми из кайнакского кедра. За невысоким в общем-то ограждением был виден красивый особняк внушительных размеров. Его фасад украшали многочисленные башенки, барельефы и причудливые витражи из заморского стекла. По большому дворику, полному ухоженных кустов и красавцев кипарисов, уже сновали туда-сюда слуги: садовники, конюхи, уборщики.
Взгляд мой оторвался от созерцания этого великолепия и сосредоточился на другом — недалеко от деревянных ворот стояла крытая повозка. Ни лошадей, ни возничих рядом с ней не было. Значит, либо Энрико дрых в доме, либо…
— Энрико, подъем! — вскричал я, чем вызвал переполох среди слуг.
Секунд десять ничего не происходило. Потом внутри фургона что-то зашуршало, и, как новорожденный из лона, из-под войлочного полотнища выглянул Энрико. Его лицо было заспанным, волосы взъерошены.
— Что, уже рассвело? — спросил он, жмурясь.
Я лишь усмехнулся:
— Вели запрягать коней. Не будем терять времени.
Энрико сел на место возничего, протер глаза и потянулся. Когда он открыл мне ворота, я сразу же последовал к повозке. Посмотреть, сколько добра нам перепало.
Действительно, ковров оказалось очень много. Мой наметанный глаз смог насчитать примерно пятьдесят штук. Все они лежали в свернутом виде, притом некоторые из них были столь тонкой работы, что свертки эти занимали минимум места. Такие ковры высоко ценились и в Дирейме, но в далекой стране они станут настоящим сокровищем. Я очень на это надеялся.
Я глядел на ценный груз, размышлял о предстоящем пути и конечно же не смог не заметить отсутствия провианта. На свободном месте у борта стоял небольшой ящик, но он вряд ли был полон еды.
— А еду ты когда будешь загружать? — спросил я у Энрико, который молча стоял в стороне.
— С едой проблемы возникли, — почесал затылок мой торговый партнер. — Брат не позволил мне зайти в кладовую. Сказал, что теперь у меня есть две лошади, и одну из них я могу забить на мясо.
— А потом и вторую? — нахмурился я. — Съедим и сами запряжемся? Можно и без провианта, но тогда нужны деньги, чтобы закупать еду. Сколько ты взял?
Ответом послужило невнятное бормотание, смысл которого тем не менее прослеживался вполне определенно. Энрико не имел никаких сбережений.
— Как такое возможно? — Мысли сами собой обрели словесную форму.
