И генерал, и все офицеры штаба повели себя как школьники и принялись еще больше подстрекать меня. Должна отдать должное майору, он вежливо извинился, чего никак нельзя было ожидать, глядя на его словно отлитое из меди лицо. Он вынес огонь моих оскорблений с веселой и вполне дружеской покорностью. Мало-помалу мой гнев улетучился, и я полностью сконцентрировалась на своей тарелке. Большие штабные «шишки» оставили меня в покое, чтобы поговорить о более серьезных вещах. Артиллерийский майор говорил больше других, и все прислушивались к его мнению.
— А как его зовут? — спросила я, вставая из-за стола, у сына генерала.
И он мне ответил:
— Бонапарт. Он — корсиканец, отличный офицер, мой отец не даст соврать.
Воспоминание о моей трусости, когда нужно было отвезти котелки с едой, не прекращало мучить меня. Я стала искать возможность отличиться, любой ценой показать себя с самой блестящей стороны. И такой случай мне вскоре представился.
В месте, называвшемся Две Мельницы, мы поставили батарею и соорудили редут для ее защиты. Эта батарея сильно беспокоила господ англичан, и они решились на вылазку, чтобы попытаться заклепать орудия. Одна колонна солдат вышла из города, а в это же время другая высадилась на берег с их кораблей, и обе эти колонны двинулись на штурм батареи. В это время я находилась на передовом посту, откуда, хотя и с большого расстояния, мы могли наблюдать за развитием этой атаки. С тревогой прислушивались мы к огню наших: сначала это была громкая канонада, потом треск ружейной перестрелки. Стрельба, поначалу очень оживленная, мало-помалу начала самым угрожающим образом стихать.
— Скоро должны закончиться патроны, — понеслось по позициям.
— Нужен доброволец, чтобы доставить им патроны! — закричал офицер.
Никто не отозвался. Я там находилась с поручением. Вокруг меня была пехота, в основном новобранцы, почти все парижские детки, которые позднее будут драться, как дьяволы, чего о них нельзя было сказать сейчас. Хорошие времена все-таки были под Тулоном! Я развлекалась тем, что забегала в траншею, где прятались новички, и кричала испуганным голосом: «Ложись, бомба!» Было бы удивительно, если бы среди этих юнцов оказался бы хоть один, на кого мое предупреждение не произвело бы впечатления, и он не бросился бы ничком на землю. Как же я тогда хохотала! Вообще, осада — это очень весело! Но вернемся к нашему рассказу: итак, никто не отозвался. Все прикидывали, что придется преодолеть довольно большое расстояние, простреливаемое с кораблей, с которых был высажен десант. Офицер повторил свой призыв. И тогда я подняла руку и крикнула:
