— Ложь. Моя мама никогда бы так не поступила.
Ричард снова поднял дневник.
— Все здесь, Саманта, написано собственноручно ею. Твоя мама и Дрейер обсуждали, что не могут рисковать тем, что одаренные в Стройзе узнают о разрушении барьера. Она написала Дрейеру о том, как убила свою сестру Марту и ее мужа, когда те пошли проверить правдивость слухов о Лесной деве. Она утопила их тела в болоте, чтобы все выглядело так, будто они погибли по пути к логову Джит. Дрейер сообщил, что послал солдат за ее сестрой Миллисент и ее мужем Джайлзом, чтобы доставить их в аббатство и убедиться, что те не смогут помешать их планам. Миллисент и Джайлз погибли от руки Дрейера, но по замыслу твоей мамы. Саманта, ты должна услышать правду, даже если она причиняет боль. А правда заключается в том, что твоя мама сказала Дрейеру, что твой отец стал задавать слишком много вопросов. Не было никакой атаки полулюдей, они не убивали твоего отца и не брали ее в плен. Именно она его убила.
Опущенные вдоль тела руки Саманты сжались в кулаки.
— Неправда! Это все ложь!
— Это правда. Именно она убила Зедда. Она написала в дневнике: «Старый волшебник начал подозревать». Она описывает Дрейеру, как одурачила и убила Зедда, называя его докучливым стариком. Ты знала Зедда — он был хорошим человеком. Она обезглавила его лишь за то, что он был хорошим. Все здесь, Саманта. Написано ее собственной рукой. Ты можешь взять путевой дневник и прочитать сама.
Девушка сложила руки.
— Я тебе говорила, меня зовут Сэмми.
— Я думал, ты переросла это имя, когда взяла на себя защиту своей деревни и обязалась предупредить людей о падении барьера. — Он указал большим пальцем себе за спину. — Ты помогла мне спасти всех тех людей. Ты помогла мне, Саманта. Ты делала вещи, которыми люди Стройзы могли бы гордиться. Ты превратилась из девочки в девушку и поступала правильно. Ты превратилась в Саманту. Пришло время выбора. Либо ты увидишь факты и примешь тяжкую правду, либо так и останешься ребенком. Пора выбирать: остаться Сэмми, прячущимся от правды ребенком, или стать Самантой, храброй девушкой, которой я восхищался.
Она скрестила тощие руки.
— Я Сэмми. Так меня назвала мать. Так меня звал мой народ. Сэмми, а не Саманта. Мне не нужно имя, которое ты хочешь мне навязать. У тебя нет права давать мне имен.
Ричард выдохнул.
— Возможно, ты во многом права. Если ты не слышишь правду, тем паче, что речь идет о твоей матери, тогда, видимо, ты все еще девочка по имени Сэмми, и не готова носить имя «Саманта», как я полагал. Но ты не сможешь вечно закрывать глаза на истину.
