— Конечно, — солидно кивнул генерал и сделал знак своим солдатам.
Из «Доджа» вытащили тела двух солдат правительственной армии, убитых сегодня утром. Их уложили возле зарослей кустарника, вложив в окоченевшие руки автоматы Калашникова. Эти тела должны стать свидетельством того, что Коулман геройски отстреливался, когда убили его напарника. Несколькими аккуратными выстрелами в джипе разбили ветровое стекло, сделали пробоины в кузове и крыльях, имитируя, что машина попала под обстрел.
— До следующей встречи, генерал, — махнул рукой американец, садясь за руль своей машины. — Постарайтесь остаться в живых, чтобы можно было с толком потратить деньги. Война войной, но надо думать и о будущем.
Сертано не ответил. Он выдавал своим солдатам заработанные деньги — две пачки долларов на всех.
Особняк на Кенсингтон Палас Гарден, 13[1], стоял в эту дождливую ветреную ночь 22 августа 1985 года с темными окнами, как будто вымерший. Ни одного освещенного окна, ни звука, ни движения. И только мечущийся свет уличных фонарей в бешеном танце листвы на стенах особняка да шум ветра в кронах деревьев кенсингтонских садов. Лондонская погода переменчива: к утру ветер наверняка утихнет, и плотное одеяло туманов ляжет на город, закроет Темзу, будет стекать по городским улицам. И даже бледный рассвет уныло взглянет тусклым кругом солнца на влажный город и сонно замрет в низких облаках.
Двое мужчин в строгих деловых костюмах в каминном зале второго этажа особняка за плотно прикрытыми жалюзи изредка перебрасывались короткими фразами, то и дело посматривая на циферблат больших напольных часов в дубовом корпусе.
Коротким тревожным звоном часы известили, что прошло еще тридцать минут и близится полночь.
— Что могло случиться? — нервно стукнул кулаком по подлокотнику большого кресла один из мужчин. — Он должен был прилететь еще утром. Ни связи, ни информации. Так же невозможно работать.
Мужчина, один из советников посольства, немного грузный, с волевым широким лицом и глубокими залысинами надо лбом, произносил за сегодняшний вечер эту фразу в различных вариантах уже не первый раз. Второй мужчина, высокий брюнет, чью спортивную фигуру только подчеркивал строгий костюм, быстро глянул на собеседника и снова промолчал. Когда ничего сделать нельзя, то лучше ничего не делать. Нужно просто ждать момента, когда ты что‑то сможешь предпринять. И вот этого момента пропустить никак нельзя.
Начальник отдела безопасности посольства хорошо знал эти прописные истины. Его тоже одолевали сомнения и подозрения, но он не считал возможным нервировать ими окружающих.
