«Мюрейль» отбывал свой срок заключения в Пуасси, после освобождения в 1934 году его депортировали в Россию. Судьба этого выдающегося человека неизвестна. Среди французских коммунистов в 1938 г. ходили слухи о том, что в годы большой чистки в России «Мюрейль» сошел с ума. Правда, были люди, которые поговаривали, что он симулировал сумасшествие, чтобы избежать репрессий, но другие утверждали, что он на самом деле лишился рассудка.[45]
В 1931 году Анри Барбе вызвали в Москву для доклада о ситуации, которая в глазах Советов и Коминтерна выглядела отнюдь не удовлетворительно. Барбе встретился с руководителями Коминтерна — Пятницким и Мануильским, чтобы доложить им о подвигах и методах работы «Мюрейля». Однако тщательно подготовленное и документированное сообщение не произвело должного впечатления.
Пятницкий начал объяснять всю важность разведывательной работы за рубежом: «Прискорбно, что коммунистические партии вовлечены в такого рода деятельность, но работу надо продолжать». Пятницкий потом связался с Яном Берзиным, и Барбе был приглашен в кабинет высшего начальника советской военной разведки.
Потом Барбе писал в своих мемуарах:
«На следующее утро ко мне в гостиницу «Люкс» прибыли два офицера Красной Армии. Мы пересекли Москву и подъехали к большому зданию, на котором не было никаких специальных знаков, которые указывали бы на его назначение. Это был главный штаб советской военной разведки.
Меня провели в большую комнату, где на стенах висели громадные карты Европы и Азии. За письменным столом стоял человек лет пятидесяти в военной униформе с двумя орденами Красного Знамени на груди. Это был крепкий мужчина, ростом около пяти футов и восьми дюймов, с наголо обритой головой. Он смотрел на меня живым и проницательным взглядом голубых глаз. Генерал бегло говорил по-французски. Он был оживлен и немного нервничал.
Берзин сердечно приветствовал меня, пожал руку и распорядился подать чай и печенье. Потом он много говорил о важности информации и разведывательной работы для обороны советской родины… Он дал мне понять, что знает об отношении руководства французских коммунистов к использованию членов партии в разведке. Он допускал, что это доставляет нам неудобства, но ничего поделать не может».[46]
Долгий разговор закончился неожиданным для Барбе предложением установить «близкие отношения» с Четвертым отделом и работать под его руководством. Это было слишком для действующего, хотя и неформального генерального секретаря большой коммунистической партии.
