— Что такое, Арина? — дошептав молитву, спросил меня священник.
— Я не знаю. Там… Ни за что! — очумело помотав головой, я едва удержалась от того, чтобы панически не сбежать. После чего нырнула обратно в машину и захлопнула за собой дверь.
— Отец Алексей, прошу вас, посидите с Ариной. — Теодор был мрачнее тучи. — Мне придется… Простите, но я должен. А потом придет ваша очередь.
Батюшка снова поджал губы, с неодобрением покачал головой, перекрестил англичанина и сел на заднее сиденье в машине.
— Плохо тебе, Аринушка? — позвал он меня.
— Не то чтобы плохо, но оттуда такой чернотой веет, — сделав глубокий вдох и резко выдохнув, отозвалась я. — Я не могу заставить себя даже шага сделать в том направлении.
— Выходит, и ты чувствуешь это, — устало произнес он и снова зашептал молитву.
Так мы и сидели вчетвером. Фамильяры дремали, свернувшись клубочками, я мучилась, отец Алексей тихо молился.
Теодор пришел через полтора часа. Не просто уставший, а буквально серый, краше в гроб кладут. Значит, не зря мы сюда ехали. Что-то нашлось.
— Тео? — позвала я, высунувшись из окошка.
— Звоним Зотову, пусть пришлют людей. Отец Алексей, там тела. Убиты сравнительно недавно и… У вас сердце здоровое? Я уже жалею, что мы привезли вас сюда. Там словно мясники поработали. Уж на что я привычен к смерти, а даже мне не по себе было. — Он пошатнулся и тяжело оперся о дверцу.
— Веди, — смиренно отозвался батюшка, выходя из машины и доставая священные предметы.
— Арина, придется тебе, прости. Мне бы посидеть, — взглянул на меня некромант, намекая, что восстановить ему силы при священнике я не сумею, а без этого он просто не сможет.
Сказать, что я боялась — это ничего не сказать. Меня буквально колотило от волны жути, исходящей от старого храма. Я брела чуть ли не на подгибающихся ногах, сопровождая батюшку, так как не могла бросить его одного.
Мы дошли, переступили через порог, я подняла взгляд, сдавленно всхлипнула и… осела в обмороке. Кровь, много крови, и три тела, настолько истерзанные, что даже не сразу понятно, что это…
Пришла в себя от легкого похлопывания по щекам. С трудом открыв глаза, я сфокусировалась и увидела отца Алексея, склонившегося надо мной:
— Иди в машину, Аринушка. Негоже женщине смотреть на такое. Я уж сам…
— Нет! — Сев, опираясь на руки, я мотнула головой. — Я вас не оставлю. Мы вас сюда привезли, так что… Я потерплю, только смотреть не буду.
Упрямо сжав зубы, намекая, что спорить со мной бесполезно, я отвернулась и зажмурилась. Потерплю. Главное, не смотреть в ту сторону и не дышать носом. Запах крови был оглушающим…
